Зара Абдуллаева посмотрела спектакль Хайнера Гёббельса с участницами словенского ансамбля «Когда гора сменила свой наряд» и словенско-итальянский фильм «Ледяной лес» Клаудио Ноче со знаменитыми актерами – и написала текст о приключениях границ восприятия.

В марте, когда стартовал прокат «Ледяного леса», действие которого происходит у подножья, на высотах Альп, на границе Италии и Словении, был показан (в рамках фестиваля «Золотая маска») спектакль немецкого композитора и режиссера Хайнера Гёббельса «Когда гора сменила свой наряд». В этой неординарной постановке участвуют почти сорок хористок, солисток ансамбля «Кармина Словеника». Из Словении, стало быть. Девушки в возрасте от одиннадцати лет до двадцати – прекраснейшие исполнительницы Шёнберга, Брамса, фольклорных песен. Они также выступают в бессюжетном, однако захватывающем представлении как драматические актрисы и обходятся без артистических штампов. В том числе, и завлекательных для немалой публики. Девочки, девушки в сочинении Гёббельса начинают вдруг не петь, а произносить с абсолютно естественной интонацией фрагменты текстов Марины Абрамович, Руссо, Гертруды Стайн и прочих авторов, которые вроде не стыкуются между собой. Произносят они эти разнородные короткие тексты в виде вопросов о детях, взрослении, старости, деньгах, бомбе, об обмане, правде etc. Эти вопросы воспламеняют каждого зрителя на его собственный ответ. Потому что Гёббельс рассчитывает лишь на воображение публики, хотя свои ответы имеются и у барышень из Словении, и эти ответы тоже долетают со сцены. Гёббельс настаивает на способности публики воображать на свой лад без уступок залу и без желания возбудить такой извилистый процесс любой ценой. Не любой.

«Когда гора сменила свой наряд»

Между сценой и залом не придумано специальных маневров, да и на сцене – никакого «поля чудес», а простейшие аксессуары, с которыми и в которые играют эти юнницы. Единственный момент спектакля нарушает, однако, границу – разделительную территорию между словенками и публикой. Гёббельс их усаживает на авансцене, и они долго-долго смотрят в зал. Незапланированные и, само собой, неизбежные реакции (кашель, хихиканье, аплодисменты) изменяют роль зрителей. Вынужденные расшевелить рецепторы своего мозга, они «монтируют» – подсознательно и сознательно – собственные версии сюжетов, обозначенных, набросанных на сцене. Это внутреннее кино становится интимным опытом зрителя, выводит участников спектакля и наблюдателей со сцены, из зала в неизвестность, бесконечность, безграничность контактов высшей степени. Действенных и конкретных.

Горы в триллере «Ледяной лес», где Эмир Кустурица сыграл серба, Ксения Раппапорт – словенку, Адриано Джаннини («12 друзей Оушена») – кажется, полубоснийца, не меняют свой наряд. Они здесь покрыты снегом, льдом и опасны, как положено в триллере. Но в данном случае этот жанр издевается над воображением зрителей, пожелавшим поглядеть на дуэт Раппапорт с Кустурицей.

Границы (фильм имеет пролог, обозначенный серединой 90-х), которые с угрозой для жизни мечтают перейти беженцы из Восточной в Западную Европу, цементируют сюжет, обеспечивают финансовые потоки отморозкам, контролирующим потоки бедолаг, страждущих лучшей доли. Беженцы тут разной национальности, а бандиты – в основном жертвы войны в бывшей Югославии. Расследовать убийство какой-то ливанки назначена Лана (Ксения Раппапорт), по происхождению словенка. Она чует всякие странности, происходящие в горной местности, и скрывает свое полицейское нутро (например, пистолет под курткой). Она пудрит мозги матерым бандитам легендой о том, что выслеживает медведя, который угрожает их жизням, и без того зверской.

«Ледяной лес»

Воображение режиссера с фамилией Ноче склонно к кошмару, в котором не обязательно должны сойтись концы с концами. Даже в сугубо жанровом кино такого часто не происходит. Раппапорт с лиловыми от вечной холодрыги губами (цвет помады ей очень идет) честно отрабатывает крупные и все прочие планы, мизансцены. И когда курит, то есть очень нервничает, и когда заливается виски, демонстрируя, что ее психический срыв не за горами. Итальянский напарник уверен, что эта славная женщина-полицейский тут зря время теряет и намерен отозвать ее с задания, Но упорство характера выводят словенку на след убийства, заявленного в прологе, а затеянного прямо сейчас, через двадцать лет.

Эмир Кустурица в медвежьей шубе, с перстнем на мизинце изображает крестного отца (серб никак) горной мафии, до сих пор зарабатывающей на перегоне нелегальных мигрантов. Кульминационная сцена поединка противников-братьев – сцена возмездия на высокогорной площадке – озвучена моцартовской «Лакримозой». Клаудио Ноче, подарив Кустурице концертную часть роли, оказал и другим артистам медвежью услугу (пардон за выражение).

«Ледяной лес», трейлер

Кустурица, впрочем, страшен в этом трэше до уморы: экранный серб и есть тот «медведь», за которым охотится словенка, укоренившаяся в Италии. С большим циничным удовольствием Кустурица спародировал не только персонажа-злодея, но и свое участие на съемках в нарядных снежных горах.

Сравнения, конечно, неуместны. И все же. Спектакль «Когда гора сменила свой наряд» поначалу смахивал на забавы в жанре детского утренника, но быстро-быстро заворожил как неподдельный триллер о возможностях, о полетах мышления публики. Поэтому зритель такого спектакля ощущает себя воодушевленным кинорежиссером. А зритель такого кино – несчастливым нелегальным мигрантом.