Гай Пирс, антипод в Голливуде. Портрет австралийского актера
 |
| Гай Пирс |
«Как вы думаете, на кого вы были похожи в женском платье?» — спросили его после выхода на экраны «Присциллы, королевы пустыни». «На мою маму», — ответил он без тени юмора. Мама пришла в ужас — во второй раз (в первый она ужаснулась, увидев сынка в роли трансвестита). Его нисколько не женственное, жестко очерченное лицо с классической квадратной челюстью голливудского героя «золотого века» тем не менее исключает всякие сравнения с Кэри Грантом или Гэри Купером. Гай Пирс скорее похож, например, на Пьера Паоло Пазолини. Это лицо аскета, лицо фанатика-самосожженца. Еще, как ни странно, такие худые скуластые лица встречались в «поколении лейтенантов» — пришедших со второй мировой молодых советских кинематографистов, писателей.
Лицо Гая Пирса кажется одновременно хорошо знакомым и в то же время чужим, неприступным. Дело в глазах. Обычно к такому типично англосаксонскому типу лица глаза прилагаются холодновато прозрачные, «отражающие». Глаза Гая Пирса меняются, как хамелеоны, они могут быть и бесстрастно пустыми, и «втягивающими», и даже — совсем уж экзотика — горящими. Соответственно, сам актер преображается то в австралийского трансвестита, то в твердокаменного американского копа, то в татуированного амнезика, то в романтического злодея, почти не меняясь в лице, стало быть, не тратя грима. Но даже если он смотрит с экрана прямо вам в глаза, не надейтесь, что вы, зритель, ему интересны. На самом деле он обращается к двоим — ну разве иногда еще и к матери, это его «малый круг внимания», но чаще всего именно к этим двоим — к своей старшей сестре Трейси и к своему отцу Стюарту. Сестра больна синдромом Дауна и живет в психушке. Отца давно нет в живых. Он погиб, когда сыну было восемь лет. Летчик-испытатель, принимавший участие в программе «Номад», рухнул со своим самолетом рядом с взлетной площадкой. Как ни странно, мальчик почти не помнит подробностей того августовского дня. И поначалу он просто не понял, что произошло. Но чем дальше, тем больше Гай стал думать об отце и все больше гордился им. Когда он снимался в телесериале «Соседи», им овладело маниакальное желание, чтобы отец увидел его на экране. Самое главное — ему почти нечего было вспомнить об отце. Ну разве то, как они летали на своем маленьком аэроплане. Как ездили на ферму. Ходили в цирк. «Вот странность, — говорит он, — уход отца опустошил меня, но смерть сильнее связывает людей духовно, чем физическая близость… Жаль, что отца нет рядом, но мне кажется, что он где-то летает на самолете и может видеть то, что я делаю». Память об отце развила в Гае Пирсе стойкую ностальгию по 60-м. Если бы существовала машина времени, он обязательно
 |
| "Машина времени", режиссер Саймон Уэллс |
На самом деле, будь его отец жив, вряд ли Гай стал бы актером. Стюарт Пирс актеров недолюбливал.
А его сына еще в начальных классах потянуло на сцену. Учился он в дорогой частной школе, где все как один собирались стать юристами, врачами или политиками. А он был белой вороной. Пока друзья-товарищи готовились к экзаменам, выбирая факультеты попрестижнее, он убегал с уроков, чтобы пройти очередное прослушивание в Мельбурне. Откуда взялась в нем эта страсть, непонятно. Папа-летчик и мама-учительница никакой такой тяги не испытывали. В общем, он добился своего — его взяли на роль байкера Майка в кожаных штанах и косухе в телесериал «Соседи». И дома, в Австралии, Пирса полюбили как раз за них, за «Соседей». Это было что-то вроде американских «Друзей». Между прочим, он снимался вместе с Кайли Миноуг и Джейсоном Донованом. Все участники этого «мыла» сразу прославились, и каждый использовал свалившуюся на него известность для будущей карьеры. Гая Пирса «Соседи» вывели на большой экран. В 1994 году он попал в рисковый проект «Приключения Присциллы, королевы пустыни» Стивена Эллиота, который стал мировой сенсацией.
Комедия про трио трансвеститов, путешествующих почти через всю Австралию, вынесла Гая, сыгравшего роль Фелиции-Адама и ради этого отказавшегося от своих кожаных штанов, к берегам Калифорнии.
Как ни странно, он не пришел в восторг от перспективы переселиться в Голливуд. Непонятная страна Австралия чем-то держит, не отпуская от себя надолго, во всяком случае, ее жителей. Хотя, как и, скажем, Мел Гибсон, и Рассел Кроу, родился Пирс не там, а в Англии. Отец по долгу службы кочевал с семьей с континента на континент, и Гай на третьем году жизни оказался в Австралии. И его всегда туда тянет. Отснимется в очередной роли — и в Австралию. И каждый раз обещает, что навсегда. Буду, мол, петь, играть на гитаре, саксофоне и рояле, а захочу — и сниматься в малобюджетном австралийском кино, а вашего хитового голливудского мейнстрима мне на дух не надо.
А между тем столько всенародной любви, сколько обеспечил ему Голливуд, нигде и никто ему больше не обеспечит. Эту вселенскую любовь Пирс к себе почувствовал после «Секретов Лос-Анджелеса», нелюбимого своего города. Ретро-мачистский стильно-гипнотический триллер Кёртиса Хэнсона ввел нашего аборигена в компанию лучших мужчин мирового кино — Кевина Спейси, Рассела Кроу, Дэнни Де Вито. В «Секретах Лос-Анджелеса» Гаю досталась самая сложная роль: Кроу и Спейси играли в рамках амплуа, а ему надо было незаметно трансформироваться, чтобы показать, как его Эд Эксли мало-помалу из идейного борца с преступностью становится жертвой собственных амбиций.
 |
| "Машина времени", режиссер Саймон Уэллс |
Пирс вообще-то не верил, что роль лейтенанта Эксли ему обломится; если в руки ему попадал сценарий, который хотелось учить наизусть, непременно получалось так, что приглянувшаяся роль уже была отписана Брэду Питту, Джонни Деппу или Киану Ривзу. Спору нет, между всей четверкой есть не то чтобы физическое сходство, а какое-то неуловимое сродство. Они похожи тем, что ни на кого не похожи. Кстати, Кёртис Хэнсон искал на роль Эда актера, чье лицо было бы совершенно незнакомо зрителю, и сам он «Присциллу», в которой так хорошо зарекомендовал себя Пирс, не видел, иначе вряд ли утвердил бы его на роль.
«Секреты Лос-Анджелеса» — отдельная песня в ряду голливудских фильмов о «грязных полицейских». С точки зрения истории кино, этот фильм по роману Джеймса Эллроя можно считать заключительной частью трилогии, начатой «Китайским кварталом» Романа Поланского и «Большим сном» Майкла Уиннера с их подробной повествовательностью и рельефными характерами (главные роли играли Роберт Митчум и Джек Николсон). Но, как и многие американские фильмы мужского действия, «Секреты» несут в себе явственный мотив «buddy cinema», почти любовной истории между настоящими мужчинами. Это касается взаимоотношений твердокаменного неподкупного Бада Уайта (его играет Рассел Кроу) и очкарика-интеллигента Эда Эксли, которые поначалу испытывают друг к другу понятную неприязнь, но, по необходимости работая вместе, осваивают «мужской код» поведения, который сближает этих рыцарей закона, как бы дополняющих друг друга и становящихся заложниками профессии. Как выясняется, подчеркнутая интеллигентность Эда оказывается достаточно гибкой, чтобы обернуться в нужный момент податливостью, иначе называемой беспринципностью. И в финальной сцене его очки без оправы начинают отливать металлом.
Как Гай Пирс ни стремится закрепиться в родных пенатах, малобюджетные австралийские проекты пока откладываются, зато разного масштаба голливудские — нет, и это приносит свои плоды. Неонуар «Помни» Кристофера Нолана, который назвали «великим маленьким фильмом», где Пирс сыграл роль беспамятного серийного убийцы-маньяка в эксклюзивном костюме и шикарной тачке, обошел полсотни кинофестивалей и везде был отмечен. Шелби — бывший следователь страховой компании, превратившийся в сыщика-любителя. Он разыскивает убийцу своей жены, чтобы расправиться с ним. Как часто бывает в романах со знаменитыми сыщиками, у Шелби нелады со здоровьем — он страдает амнезией. Он помнит, что произошло с его женой, но забывает все, что случилось пятнадцать минут назад. Фильм представляет собой загадку, которая так и остается неразгаданной. Невозможно вынести окончательное суждение ни о том, что было в действительности, ни о том, кто же такой сам Шелби — жертва или безумный маньяк-убийца. Гай Пирс играет с той мерой отстраненности, которая дает нам возможность трепетно сочувствовать его герою и одновременно смотреть на него с ужасом, догадываясь о правде, что скрывается за этим невозмутимым лицом с остановившимися глазами.
 |
| "Помни", режиссер Кристофер Нолан |
Актеру нравится, что зритель приходит в недоумение, не понимая, кто же перед ним — хороший парень или плохой. В сущности, именно такого эффекта он и добивается, потому что и сам не делит своих персонажей на хороших и плохих, всегда различая в них темные и светлые стороны. В прошлом году Пирс подтвердил свою репутацию актера-хамелеона, снявшись в двух разнотипных картинах — футуристической и историческо-костюмной. Во-первых, это «Граф Монте-Кристо» Кевина Рейнолдса, двенадцатая экранизация романа Александра Дюма, в которой он обольстительно играет мерзкого предателя Фернана, укравшего у Эдмона Дантеса девушку и засадившего его в тюрьму. Во-вторых, опять же экранизация — на этот раз только третья, — «Машины времени» Герберта Уэллса, на которую отважился праправнук писателя-фантаста Саймон Уэллс. В «Машине» у Пирса роль как раз благородная. Его герой теряет девушку, на которой собирался жениться, и с горя отправляется на лично сконструированной машине времени на 800 тысяч лет вперед, когда Земля, пережив второй ледниковый период, вновь расцвела, а люди поделились на две расы — хороших и плохих.
 |
| "Помни", режиссер Кристофер Нолан |
Режиссер заявил, что главная звезда фильма — сама машина времени. Она, конечно, выглядит эффектно, но если бы не Гай Пирс, чемпион бодибилдинга, счастливый финал фильма показался бы неубедительным. Но Пирс с честью пронес зерно роли, чтобы посеять в зрительских головах тревожную ответственность за будущее человечества. Казалось бы, актер, умеющий так хорошо «представлять», которому нравится влезать в шкуру непохожих один на другого героев и который пытается рационально вычислить характер персонажа, должен трезво понимать природу кино и отдавать себе отчет в том, что оно всего лишь игра — игра актера, света, режиссерской фантазии и воли. Как ни странно, Гай Пирс сохранил детскую веру в то, что все происходящее на экране — реальность и на экране живут реальные люди. Вместе с тем он стал достаточно взрослым, чтобы забыть амбиции молодости, мечтающей о нетленке. Теперь он превзошел эпоху больших ожиданий и полюбил простые вещи, которые любят простые люди. Например, авантюрно-приключенческий жанр. Пирс с удовольствием вспоминает, как восьмилетним мальчиком смотрел «Машину времени» с Родом Тейлором, и ему интересно, какое впечатление произведет эта история на сегодняшних подростков. Кроме того, такого рода работа оказывается посложнее съемок в артхаусном кино. «Помни» отсняли за двадцать пять дней и без всяких последствий для здоровья, на «Машине времени» Пирс отработал девяносто пять дней, и она стоила ему сломанного ребра и синдрома нервного истощения. А зачем кино нужно Гаю Пирсу? Затем, отвечает актер, чтобы понять самого себя. «Я не знаю, кто я такой, и мне нравится примерять разные личины — может, среди них окажется и моя? Когда я смотрю свои старые фильмы, то сам удивляюсь — неужели во мне все это есть?»