Японское наступление: аниме и манга как часть японской культуры

Когда культура подкрадывается сзади и дает видеокассетой по голове, это и есть культурный шок.

К. Широв

Все хорошо знают, что мультфильмы — это для детей. Все хорошо знают, что комиксы — это для тинэйджеров. Все хорошо знают, что взрослые образованные люди не смотрят мультфильмы и не читают комиксы. Единственные, кто этого не знает, — люди, живущие в Стране восходящего солнца.

Совершенно верно, в статье пойдет речь о японцах и об одном странном культурном феномене — синтезе мультипликации, комикса и музыкальной поп-культуры. Сами японцы называют их совершенно иначе — они говорят об анимэ, манге и идору. Эти слова можно услышать и из других источников, но чаще всего люди, которые их употребляют, не имеют ровным счетом никакого представления, о чем говорят. Человек, знающий, что такое манга и анимэ, предпочтет больше ни с кем об этом не разговаривать, поскольку мало кто воспринимает всерьез взрослого, любящего мультфильмы. В лучшем случае скажет: «Анимэ — это японская мультипликация, манга — японские комиксы, идору — японские поп-звезды». На самом деле при всей точности данная формулировка практически не несет в себе полезной информации. Она не передает ни внутренней графической эстетики манги, ни сюжетного многообразия анимэ, ни очарования девушек идору, а также не объясняет, почему аудиторией манги оказываются не столько дети, сколько вполне взрослые люди и почему в Японии кассовые сборы у рисованной полнометражки могут быть значительно больше, чем у голливудского блокбастера.

Причины, по которым анимэ столь популярно в Японии, лежат в прошлом Страны восходящего солнца. Многие считают, что традиция рисованного рассказа появилась в Японии в период Эдо (1600-1868). Рождение этого явления связывают также с деятельностью Осаму Тэдзука, великого японского мультипликатора и автора комиксов. Один мой знакомый ведет отсчет с 1945 года, с падения атомной бомбы на Хиросиму. Надо отметить, что и для столь экстравагантного утверждения есть свои исторические основания.

После того как Иэясу Токугава завершил начатое Одой Нобунагой и Тоётоми Хидэёси объединение страны, расколотой на куски гражданскими войнами, Япония почти на две с половиной сотни лет закрыла свои границы для иностранцев.

В 1853 году американская эскадра под командованием коммодора Мэтью К. Перри вошла в Эдойский (ныне Токийский) залив. Под дулами пушек Япония пошла на подписание торгового договора и открытие границ. Столкновение с чужой культурой привело к мгновенному социальному взрыву в стране. После кровопролитной гражданской войны сёгун отрекся от власти, и произошла реставрация императорского правления. Страна начала всеми правдами и неправдами догонять ведущие мировые державы, ушедшие далеко вперед в развитии экономики и науки. Японцы учились, заимствуя все — от новейших технологий до европейского покроя одежды. В то же время они не утратили своей культуры, находя место для новых вещей и идей в уже сложившемся устройстве жизни.

К ХХ веку страна была настолько сильна и развита, что оказалась в состоянии бросить вызов такому могущественному государству, как Россия, и победить. Однако эта победа сослужила Японии плохую службу, приведя к власти милитаристов. В итоге японцы ввязались во вторую мировую войну. После Мидуэя, Гуадалканала и падения бомбы страна опять оказалась в самом начале дистанции — оккупированная, лишенная права на армию, с вдребезги разрушенной промышленностью. Но, как утверждает старая шутка, «ничто не остановит юного кактусовода». Япония в очередной раз начала подниматься из руин.

Одна из самых острых проблем послевоенной Японии — развлечения для детей. Американская администрация запретила большую часть довоенной мультипликации и комиксов, не без оснований оценив их как милитаристскую пропаганду. Разумеется, в центральных городах в больших количествах шли американские игровые и мультипликационные фильмы, оказавшие впоследствии свое влияние на японских художников. Но уже спустя несколько лет ситуация улучшилась — в газетах начали появляться первые японские комиксы. Еще до подписания в 1951 году мирного договора с Америкой и снятия цензурных ограничений манга начала стремительно развиваться. Для того чтобы продукция нашла спрос в разоренной войной стране, она должна была продаваться почти задаром. Комиксы издавались на плохой газетной бумаге, оплата художников была мизерной, но при этом им разрешали любые стилистические эксперименты. В такой обстановке работал и Осаму Тэдзука, названный впоследствии «отцом манги». Он впервые применил в комиксе кинематографические приемы — показ действия с разных точек зрения, крупные планы и подчеркнутое изображение фаз движения. По сути, манга Тэдзуки представляла собой готовый макет анимационного фильма, являясь при этом вполне самостоятельным произведением. Творческое наследие Тэдзуки и традиция одновременно создавать мангу и анимэ окончательно определили облик японского рисованного кино. Возникшая практика производства сериала, состоящего из отдельных эпизодов, при этом объединенных сквозным сюжетом, заставила зрителя в большей степени уделять внимание истории, которую рассказывали аниматоры, чем графическим приемам, которые они при этом использовали.

Сложные, многоплановые, а подчас и запутанные сюжеты требовали резко увеличить объем комиксов и продолжительность анимации — просто чтобы хватило места для раскрытия всех нюансов. В результате снимались длинные, эпизодов по пятьдесят сериалы. Наиболее популярные фильмы обрастали еще большим количеством томов манги, которая тоже, в свою очередь, рисовалась огромными объемами, а потом еще и экранизировалась. Современный японский изобразительный стиль эволюционировал в сторону упрощения, пытаясь выразить как можно больше эмоций как можно меньшим количеством штрихов. Реалистичность изображения была принесена в жертву выразительности.

Глубина и разнообразие сюжетов позволили манге и анимэ надежно удерживать своих поклонников, невзирая на их возраст. Дело в том, что реализация сложных спецэффектов в кино — дело дорогостоящее, а в мультипликации космический крейсер или разрушение небоскребов стоят столько же, сколько кадры потасовки, если не дешевле. Поэтому анимэ и манга мгновенно стали прибежищем едва ли не всех жанров кинематографа — от научной фантастики, мистики, фэнтези до мелодрамы, детектива, триллера, комедии. И сложно припомнить тематику, которая не нашла своего отражения в рисованном японском кино и в графических романах. Более того, некоторые вещи, редко встречающиеся в обычном кино, в анимэ уже давно нашли свое место. Типичный пример — грустная история о боевых роботах. Существует всего несколько кинофильмов, в которых действуют боевые гуманоидные машины-гиганты, несмотря на то что эта тема давно облюбована американскими фантастами. Даже Верхувен, экранизируя «Звездный десант» Хайнлайна, не смог заключить солдат в тяжелые бронескафандры, описанные в книге. У японцев в анимэ Starship Troopers герои щеголяют, как им и положено по первоисточнику, в нескольких сотнях килограммов стали и оружия.

Музыкальная культура Страны восходящего солнца долгое время стояла в стороне от мультипликации, поскольку пребывала в затяжном послевоенном кризисе. Анимэ озвучивалось должными героическими или лирическими мелодиями, однако сама по себе музыка ничего принципиально нового собой не представляла. Ситуация стремительно изменилась с рождением концепции идору — идолов, юных, зачастую несовершеннолетних исполнителей. Основой их привлекательности были не столько вокальные таланты, сколько красота и обаяние.

Когда заглавная песня полнометражного фантастического анимэ «Макросс» заняла призовые места в хит-парадах, к музыке в анимэ стали относиться серьезно. Постепенно возник интерес к людям, стоящим за кадром, — к сэйю, актерам озвучки. Среди музыкантов стало весьма престижно писать музыку для анимэ, а наиболее популярные сэйю стали известными исполнителями.

Однако окончательное формирование слоя массовой культуры, в котором манга, анимэ и музыка слились в одно целое, произошло чуть позже, когда в игру вступили отаку — так называют в Японии фэнов анимэ и манги. С момента возникновения индустрии прошло тридцать лет, выросло целое поколение людей, которые были настоящими любителями анимэ, и среди них нашлись те, кто захотел превратить свое хобби в работу. Художники и аниматоры новой волны создавали то, что хотели бы смотреть сами, и, будучи представителями той самой фэнской прослойки, точно попадали в ее вкусы. Невзирая на новаторство, нестандартные сюжетные и художественные эксперименты в области компьютерной графики, они неизменно пользовались огромной популярностью и вниманием.

Позаимствовав приемы из японской художественной традиции, западной анимации и комиксов, манга и анимэ стали частью культуры Страны восходящего солнца. Ожившая мечта людей, которые мыслят иероглифами, картинками, идеями — чем угодно, только не словами. Мыслят иначе, чем весь остальной мир. Неосведомленного человека, которому хватило наглости, любопытства или глупости действительно вникнуть в анимэ, ожидает настоящий культурный шок.

К сожалению, в нашей стране испытать его тяжело. На настоящий момент наше телевидение не показало ничего, кроме нескольких сериалов изрядной древности и сомнительного качества, а в кино анимэ появлялось разве что на проходящем каждую осень японском кинофестивале. Манга же в нашей стране и вовсе не издавалась. Единственное, что внушает надежду, — начавшееся японское наступление на европейский и американский кинопрокат.

Автор хотел бы выразить благодарность за помощь в написании этой статьи сотрудникам «Проекта7» (www.project7.ru).