Новые зрители без нового кино

Как ни странно, но экономический кризис августа 1998 года положительно сказался на развитии российского кинопроката. За последние два года открыто около восьмидесяти современных переоборудованных залов, которые дают в семь-восемь раз больше денег, чем остальные тысяча пятьсот. Созданы первые национальные сети кинотеатров — «Каро-фильм» и «Империя кино». Несколько мощных прокатных компаний поставляют практически все более или менее значимые зарубежные фильмы из расчета три названия в неделю. В основном это блокбастеры, фильмы категории «А» или победители международных фестивалей. В результате сегодня московские зрители имеют предложение, сопоставимое с кинопредложением жителей любой столицы мира.

И все это без какого-либо участия государства обеспечил наш российский частный бизнес. В Москву мгновенно привозятся не только последние шедевры Ларса фон Триера или Вонг Карвая, но и «Шири» из Южной Кореи или еще более экзотический «Кубок» из государства Бутан. Более того, начался цивилизованный процесс финансирования российскими прокатчиками еще не снятых зарубежных шлягеров задолго до их запуска в чужеземное производство. Таким образом, наш кинопрокат потихоньку включается в процесс международного разделения труда.

Острейшая проблема в другом. В России уже несколько лет снимаются фильмы исключительно для телевидения, а не для кинотеатров. Они абсолютно неконкурентоспособны по сравнению с качественной и теперь доступной зарубежной продукцией. Наши фильмы депрессивные. Ностальгические. Сожалеющие о безвозвратно ушедших временах. Снятые в стилистике 70 — 80-х годов, они рассчитаны на людей старших поколений, деклассированную интеллигенцию, на тех, кто не сумел вписаться в новый контекст российской жизни. Но все эти люди в современные кинотеатры не ходят да и не имеют материальной возможности делать это.

Конечно, уже появились отечественные ленты ( «Брат-2», «Москва», «Дневник его жены», «Нежный возраст», «Свадьба»), которые время от времени ломают эту железную перегородку между фильмами для новой и старой России, проникают, скажем, в кинотеатр «Ролан» или Малый зал Киноцентра. Но не надо забывать, что, когда в десятимиллионном мегаполисе продается несколько тысяч билетов в элитный микрозальчик, это вовсе не бизнес. Когда из сорока миллионов долларов, которые российская киноиндустрия тратит на производство фильмов и телесериалов, возвращается только два, это по меньшей мере странная экономика и непродуктивная индустрия, у которой нет шансов выжить в быстроразвивающихся условиях открытого рынка.

Несмотря на отдельные прорывы отдельных российских фильмов на отдельные сеансы, в общем ежегодном объеме кинотеатрального показа за год отечественная продукция составляет только семь процентов. При этом в новых кинотеатрах — только два. Мало того что в кинотеатрах зритель в настоящее время смотрят только три из каждых ста увиденных им фильмов — практически все они иностранного производства. Отечественных фильмов не хватает и на телевидении. Там крутятся одни и те же — в основном советские — ленты. Нужны другие объемы национальной продукции, другого содержания и другого, хотя бы потребительского (не говоря уж об эстетическом), качества.

Таким образом, большая часть заработанных в России киноденег возвращается в Лос-Анджелес — и с видео-, и с теле-, и с кинотеатрального рынка. Через всех дистрибюторов, работающих в нашей стране.

Сегодня уже нельзя не только технологически, экономически, но и идеологически рассматривать отдельно театральный кинопоказ и отдельно телевизионный, кабельный или видеопоказ. Это единый, мощный комплекс отечественной индустрии, действующий как единый организм.

Сначала фильм, естественно, должен показываться в кинотеатрах, затем на видео, на кабельных сетях, после этого на региональном телевидении и лишь в самом конце схемы — где-нибудь года через три — на общенациональном. У нас все не так. На одном из последних Московских кинофестивалей мы организовали премьеры нескольких российских картин — «Небо в алмазах» В.Пичула, «Барак» В.Огородникова, «Фара» А.Карпыкова вообще была в конкурсе. Но уже через четыре месяца РТР показал эти новейшие работы. О какой единой экономике киноиндустрии при таком положении может идти речь!

Сейчас сформировалась новая ситуация, которой не было еще два года назад. Кардинально меняется социальная востребованность кинопотока. Речь в этом случае идет не о произведениях высоких художественных достоинств, которые представляют наше искусство на ведущих кинофестивалях мира, участвуют в соискании национальной премии «Ника». Не о тех фильмах, которые затем записываются в историю кино, а о так называемой массовой продукции. Гигантская река киносюжетов и есть тот главный поток идей, представлений и ценностей, на которых всегда воспитывались дети. Сегодня это мифологическое пространство нации постепенно перетекает из традиционных фильмов в сериалы, переходит из кинозалов на телеэкран.

В последние годы мы производим максимум 40 фильмов так называемого мейнстрима в год, при этом одновременно снимается 30 — 35 сериалов общим объемом примерно в 700 серий. И это только начало! Но ведь за телевизионным кинематографом стоят новые технологии, новые типы сценария, другие деньги, сроки, принципы монтажа, визуального мышления. Формируется совершенно иная система требований к фильмам, выходящим в кинопрокат. При этом только четыре-пять процентов зрителей понимают, что такое искусство. И только один человек из каждых четырех различает кино— и телевизионные версии игровой продукции.

Исследования, проведенные еще в 1999 году по заказу компании «НТВ-ПРОФИТ» и «Гемини Фильм», показали, что в стране вырос принципиально иной зритель. Мы можем как угодно к нему относиться: недооценивать, считать что это в основном бездельники, дети «новых русских», высокооплачиваемые молодые люди. Но именно они дают сегодня восемь из каждых десяти долларов, которые зарабатывает кинопрокат. Они с удовольствием ходят в оборудованные комфортными креслами, с попкорном Dolby-кинотеатры, без смущения оставляют там пятнадцать-двадцать долларов за вечер на двоих. Более того — готовы ходить туда в два раза чаще. Они хотят не только увеличения количества подобных залов, но и российских фильмов нового типа, способных конкурировать с американскими. Это, конечно, небольшая часть российской публики, но очень влиятельная, состоятельная, любящая кино, которое она предпочитает смотреть не по телевидению. Журнал «Эксперт» называет эту аудиторию «малой Россией».

В основном это люди до тридцати лет, работающие в опережающих отраслях: банковское дело, страхование, торговля, экспортная продукция, СМИ, сфера услуг и т.п. Дело даже не в том, что они, молодые люди, приносят реальные деньги, богаты, перспективны, а в том, что это принципиально новый социальный заказчик российского кинопроизводства.

При этом новым зрителям — тем, кто раскупает дорогущие билеты в Dolby-кинотеатры, — не предлагаются отечественные картины, которые они могли бы маркировать, как свои, с героями которых могли бы идентифицироваться, то есть фильмы, соответствующие тому образу страны, который каждые десять минут транслируется с телеэкрана с помощью рекламы. Так получилось, что кинематографисты, занимающиеся клипами, рассказывают об одной России, а кинематографисты, снимающие игровые фильмы, — о принципиально другой.

Представления о жизни и интересы новых зрителей для наших большей частью немолодых авторов — terra incognitа. Иногда кажется, что российские кинематографисты и их дети живут не только разной жизнью, но и в разных странах. И уж совершенно точно не смотрят одни и те же фильмы, за исключением нескольких — самых культовых из «древних» — социалистических (по всем опросам советское кино продолжает быть лидером, опережая не только современное российское и европейское, но и голливудское).

Хотим мы или нет, но наши старые продюсерские представления, согласно которым основные средства в кино возвращаются от бывших советских людей — «новых бедных», придется оставить в прошлом. Молодые состоятельные люди не помнят прежних звезд, не узнают знаменитых народных артистов, сегодня вообще не появляются новые национальные кинозвезды. При этом впервые за десять лет молодые готовы активно ходить в кинотеатры и, в отличие от «новых бедных», оплачивать новое российское кино. Драма как раз и состоит в том, что у нас не производятся фильмы для этой социальной категории. Получается замкнутый круг, который необходимо разорвать в самое ближайшее время.