Любимовская анкета ‒ Драматург, ты попал на ТВ. Ты попал?

Писать сериалы — вид заработка или способ профессионального совершенствования для драматурга?

Александр Железцов. Скорее — овладение смежным ремеслом.

Валентина Шевяхова. Я думаю, вообще делать что-либо просто ради денег, без другой мотивации и интереса, — это ситуация не очень здоровая. К тому же это всегда заметно в тексте. Человек пишет серию без интереса — и она получается скучной и безликой. А если автор находит в этой работе смысл, вникает в сюжет и начинает выкладываться полностью, писать так, что теряет счет времени, — результат совсем иным получается. Так что я, очевидно, за способ профессионального совершенствования.

Евгений Казачков. Для состоявшихся драматургов, очевидно, по большей части — только заработок. Однако если «большой» драматург работает над сериалом всерьез и не пытается «спускать рукава», качество продукта обычно оказывается гораздо выше среднего. Лично для меня сериалы пока что в любом случае — возможность профессионального роста.

Михаил Дурненков. В основном, конечно, заработок. Но иногда в силу тех или иных причин — разработка невиданного доселе продукта или работа над адаптацией успешного зарубежного сериала с профессиональной проработкой сюжета — это становится интересным.

«Любовь как любовь»

Иван Угаров. Конечно же, это работа. И профессия. Сейчас, если зарабатываешь на этом деньги, писать один-единственный сериал — неправильная тактика. Надо писать сразу много сериалов одновременно! Для подстраховки. Почти все это делают. И если тебя кинут на одном проекте, то спасет запасной проект. Ну так вот, допустим, абстрактный автор пишет два-три сериала одновременно, и это похоже на работу у конвейера (я сейчас описываю очень типичную ситуацию), и уже тошнит от этого «мыла», в качестве компенсации, если останутся силы и если в тебе еще осталось что-то человеческое, ты будешь смотреть хорошее кино, читать хорошие книги, делать некоммерческие проекты (например, в Интернете) и писать пьесы, самосовершенствуясь. Так что ситуацию, в которой «мыло» рождает «антимыло», я считаю очень позитивной...

Ситуацию, в которой автор пишет именно хороший, качественный сериал и отдает этому все силы, относясь к своей работе как к творчеству, учится новому, имеет с этого «бабосы» и бешеный успех у зрителя, я считаю редкой статистической погрешностью (хотя и очень желанной).

Екатерина Нарши. И то, и другое, в зависимости от отношения к этому занятию.

Алексей Красовский. Опыт. Сериал — просто формат, в котором можно рассказывать интересные истории. Литературный брат сериала — роман.

Вячеслав Дурненков. Заработок.

Ольга Михайлова. Вид заработка.

Наталья Скороход. Вид профессионального заработка.

Сергей Калужанов. Это вид заработка, который представляет в виде бонуса возможность профессионального совершенствования.

Светлана Новикова. И то, и другое. Счастливы те, кому удается совмещать.

Можно ли использовать сериальные методики в авторской работе?

Александр Железцов. Нет.

Валентина Шевяхова. Думаю, можно. Например, эффектные финалы сцен.

Евгений Казачков. Какие-то вполне можно... Сериальные методики и сериалы бывают очень разными.

Наталья Ворожбит. Можно. Но не обязательно. Я не использую.

Иван Угаров. Думаю, нельзя не использовать (если речь идет именно обо мне). Потому что эти методики кажутся мне универсальными, полезными, и, самое главное, они понятны и уже органически близки зрителю. Люди каждый день смотрят телевизор. Современный человек мыслит сериальными понятиями, это вошло в культурную парадигму. Поэтому для драматурга, если он только сознательно не бежит этого, все эти фишки очень полезны.

«Адъютанты любви»

Екатерина Нарши. Безусловно. Сериал, как привило, — ухудшенный театр, сделанный по системе Станиславского (действенный анализ и так далее). Часто присутствуют классические каноны — единство времени, места и действия. Изучать профессию никогда не вредно.

Алексей Красовский. Если приемом владеет профессионал, да, разумеется.

Вячеслав Дурненков. Какие-то очень общие принципы — в каждой истории есть начало, середина и конец...

Ольга Михайлова. Нет.

Наталья Скороход. Можно.

Сергей Калужанов. Сколько угодно

Светлана Новикова. Думаю, да. Но у меня такого опыта еще не было.

Что вам дала и чему помешала работа на ТВ?

Александр Железцов. Дала регулярный пристойный заработок.

Валентина Шевяхова. Честно говоря, мой драматургический авторский опыт невелик, так что я могу говорить скорее о том, что мне дала работа на ТВ. Она меня научила писать, выстраивать сюжет, думать о смысле сцены, эмоциональном наполнении, о персонажах. О том, что если есть персонажи, то историю двигать не нужно, персонажи двигают ее сами так, как им заблагорассудится. И так далее.

Евгений Казачков. Дала: деньги, знакомства, связи, знания, навыки, профессиональный рост, выходы на возможные кинопроекты. Помешала: такая работа отнимает не столько время, сколько «запал» для реализации собственных «некоммерческих» идей. Когда работа требует каких-никаких творческих усилий и постоянного написания текстов, трудно заниматься тем же самым в «свободное» время.

Михаил Дурненков. Помогает. У нас в совместной работе с режиссером Могучим была идея создания театрального сериала. Мной прорабатывались для театра такие понятия, как флэшбэк, сериальные параллельные линии, тизер и так далее.

Мешает уже тем, что съедает все время. Я иногда нарабатываю денег на полгода и за полгода успеваю сосредоточиться и написать что-то для себя, но это процесс не контролируемый и результат неочевиден. За эти полгода семья съезжает в нищету.

Наталья Ворожбит. Дала заработок, уверенность в завтрашнем дне и возможность заниматься творчеством, не думая о том, продам я свою пьесу или нет.

Конечно, работа на ТВ забирает много времени. Кажется, что могла бы за это время написать, скажем, роман. Но, с другой стороны, как бы я его написала, если бы не на что было жить? И потом, чем больше пишу сериалов, тем с большей ответственностью и отдачей берусь за что-то свое.

«Монтекристо»

Алексей Красовский. Отвечу банально: всем хорошим в себе как телесценаристе я обязан людям, которые в меня поверили. В Останкине таких было немало.

Вячеслав Дурненков. Возможность заработка.

Ольга Михайлова. Отняла время, тем самым мешая вдумчивой работе и портя настроение.

Наталья Скороход. Деньги, исторические знания. Ничему особенно не мешает.

Екатерина Нарши. ТВ усугубляет ироничное отношение к действительности, успеху, звездам, общественному мнению, власти. Отнимает время.

Сергей Калужанов. Дала трудоустройство, не помешала ничему.

Светлана Новикова. Написание сериалов — работа бригадным методом, она заставляет тебя прятать свою индивидуальность. Это минус. Но она же дисциплинирует, задает ритм, иногда подбрасывает идеи. Это плюс.

Отражают ли российские сериалы современную жизнь?

Александр Железцов. Скорее они отражают совокупность разнообразных мифологических представлений о современной жизни

Валентина Шевяхова. Если не адаптации, то отражают удивительным образом, по крайней мере, жизнь определенных социальных слоев. Хорошие адаптации тоже отражают, только таких мало. С другой стороны, сериалы иногда скорее отражают социальные стереотипы и страхи, а не жизнь. Вот, например, есть сериальный стереотип — «героиня должна спать только со своим возлюбленным, даже если он ее жестоко бросил, она не имеет права влюбиться в еще кого-нибудь и переспать, иначе она не героиня». И зрителями этот стереотип поддерживается. А в жизни что происходит? Можно и не отвечать.

Евгений Казачков. Не уверен. По ним можно судить о некоторых социальных и культурных явлениях, но не благодаря их непосредственному содержанию, а потому что думаешь: «Почему же люди это смотрят? Что ж у них за жизнь такая?..»

Михаил Дурненков. В основном нет. С ходу на ум приходит только сериал «Улицы разбитых фонарей», который поначалу привлекал своим реализмом.

Наталья Ворожбит. Думала, что нет. Теперь передумала. Кажется, сериалы — это зеркало душ наших людей. Просто у каждого свой любимый сериал. А уж что касается событийного ряда и драматических ситуаций в сериалах — так все это в жизни встречается. Только я не пойму, что первично — сериал или жизнь.

Алексей Красовский. Да, но я считаю, что это не главная задача авторов или, точнее сказать, самая легкая из задач. Перенести на экран разговор из очереди несложно. Труднее придумать способ решения действительно острых вопросов и важных тем. Этим, к сожалению, в отечественных сериалах занимаются редко.

Вячеслав Дурненков. Нет.

Екатерина Коновалова. Смотря какие. Адаптированные — нет. Криминальные, похоже, вполне.

«Монтекристо»

Ольга Михайлова. Нет.

Наталья Скороход. Не знаю, я их не смотрю. Но думаю, что поскольку российские новостные программы давно не отражают современную жизнь, то и российские сериалы — часть пропаганды. Все они должны отличаться некоей степенью фальши, чтобы вообще появиться в эфире. Законы-то для массовой аудитории одни.

Сергей Калужанов. В крайне искаженном виде, в основном сознательно гламурном.

Светлана Новикова. Отражают жизнь примерно так, как отражал колхозную действительность фильм «Свинарка и пастух».

Екатерина Нарши. Никакие сериалы впрямую не отражают жизнь. Ее отражают истории болезни в психиатрической клинике. Сериал — продукт, призванный удовлетворить ожидания аудитории, а вот эти ожидания характеризуют реальность. Сегодняшний зритель хочет, главным образом, развлекаться.

Иван Угаров. В какой-то степени.

Чему вы научились, работая над сериалом?

Александр Железцов. Говорить «длинно» там, где можно (и нужно) сказать коротко. Но ничего особо хорошего в таком умении нет.

Валентина Шевяхова. Я всему научилась, потому что ничего до этого не умела. Кроме всего прочего я научилась чувствовать темп сериала, интуитивно понимать, какой длины должна быть сцена, где ее нужно начать и где закончить, сколько и какие сцены нужно написать в серию, чем закончить неделю... В общем, работая над сериалом, я научилась, как минимум, писать сериалы.

Иван Угаров. Иронии.

Екатерина Нарши. Быть снисходительной к коллегам.

Евгений Казачков. «Держать» крупную структуру, отслеживать большие арки в развитии персонажей, писать емко и кратко, заканчивать сцену вовремя, уплотнять конфликт, не пренебрегать мелочами...

Михаил Дурненков. Усидчивости. Возможности сразу увидеть всю структуру целиком, а не приоткрывать ее шаг за шагом.

Наталья Ворожбит. Быстро работать. Работать с людьми. Отказываться от творческих амбиций.

Алексей Красовский. Выдержке. Сериал — коллективный труд, где каждый участник готов во всем обвинить сценариста. Нужно уметь прислушиваться и уметь не слышать. Уметь отстаивать свою позицию и, если надо, доказывать ее, переписывая текст, так как в сериале нет единственно правильного решения, а есть несколько возможных. На сериал нужны «большие легкие», чтобы пробежать всю дистанцию не споткнувшись. Это те трудности, которые закаляют. Когда автор никому не должен, он или ленится, или кивает на Бога, уверяя, что заказ поступает от него напрямую. Обслуживать широкую аудиторию безумно, безумно сложно.

Михаил Дурненков. Работать в коллективе.

Ольга Михайлова. Не брать в голову.

Наталья Скороход. Быть прозрачной для туповатого потребителя.

Сергей Калужанов. Терпению.

Светлана Новикова. Мне, как бывшему критику, пришлось убрать свою оценочную шкалу и освоить работу бригадным методом.

«Не родись красивой»

Что дала вам работа с телевизионными редакторами и продюсерами?

Александр Железцов. Хладнокровие (но явно недостаточное).

Валентина Шевяхова. Мне кажется, в целом у меня был очень позитивный опыт общения с редакторами и продюсерами за исключением нескольких дурацких историй. В общем, я стала четко понимать, что есть запрос, который мне нужно выполнить, и не стоит так сильно рвать на себе волосы, если к моему мнению не прислушиваются.

Евгений Казачков. Понимание их представлений о том, чего хотят зрители. Понимание того, что, к сожалению, слишком многое зависит не от профессионализма этих людей, а от их личных качеств. Отвечать на сотни комментариев, спорить, править, убеждать, доказывать, соглашаться я научился еще в рекламе...

Михаил Дурненков. Мизантропию и недоумение по поводу того, как эти люди оказались на своих местах. Все это не без исключений, конечно. Есть, как минимум, один человек, мнение которого как профессионала я ценю и уважаю.

Наталья Ворожбит. Повторюсь — безболезненный отказ от творческих амбиций. Я не очень обижаюсь и переживаю, когда меня переписывают, переделывают, не понимают.

Алексей Красовский. Благодаря продюсерам (исполнительным в особенности) научился считать деньги. У редакторов ничему не научился. Считаю, что их труд в индустрии сильно переоценен.

Вячеслав Дурненков. Ничего, если честно.

Ольга Михайлова. Чувство глубокого отвращения.

Илья Папернов. Скорость реакции.

Сергей Калужанов. Умение работать в коллективе.

Светлана Новикова. У большинства из них слишком узкие рамки, но были и полезные замечания.

Екатерина Нарши. Быть снисходительной к коллегам.

Иван Угаров. Это вопрос, достойный монографии. Не могу коротко ответить.

Являются ли деньги мотивацией для написания качественного сериала?

Александр Железцов. Да. Но только при наличии толкового редактора, который тщательно отслеживает это самое «качество» и видит малейшие признаки халтуры.

Валентина Шевяхова. В общем, да. С одной стороны, я некачественно не люблю работать, поэтому не согласилась бы на работу с оплатой ниже средней по рынку. С другой — если мне предоставляют больше свободы и задача (история) интересная, это мотивирует само собой, даже если деньги не очень большие.

Евгений Казачков. Скорее да, чем нет.

Михаил Дурненков. Да. Потому что количество денег в данном случае — степень уважения к твоей профессии. Соответственно, это дает тебе возможность применять большее количество собственных инструментов и умений.

Наталья Ворожбит. Да, конечно. Хотя это не значит, что за небольшие деньги я буду писать плохо. Зависит от идеи и заказчиков.

Алексей Красовский. Нет. Деньги — стимул. Мотивации зависят от амбиций. Маленькие люди с большими гонорарами выше не вырастут.

Вячеслав Дурненков. Деньги на 95 процентов.

Ольга Михайлова. Написание качественного сериала в России невозможно в принципе — нет заказчика.

Наталья Скороход. Это единственная мотивация вообще, а уж качество — это дело редактора.

Илья Папернов. Если нет, уходите в монастырь. Срочно.

Светлана Новикова. Да, но не единственной.

Екатерина Нарши. Нет. Качество — вопрос чести и самоуважения.

Иван Угаров. Нет. Главное — это идея. А деньги — это всего лишь стимул.

Назовите ваш любимый российский сериал.

Александр Железцов. «Танкер «Танго», «Таксистка», «Красная капелла».

Валентина Шевяхова. «Кремлевские курсанты» (как зрителя), «Не родись красивой» (как сценариста).

Евгений Казачков. «Бригада», как ни странно. Из старых «Шерлок Холмс».

Наталья Ворожбит. Хм... Нет такого, увы. Смотрела с интересом «Бригаду», «Граница. Таежный роман», «Московскую сагу», что-то про писателя Шаламова... но любимыми их назвать не могу.

Алексей Красовский. «Противостояние» (1985). Режиссер Семен Аранович. Автор сценария Юлиан Семенов.

Екатерина Коновалова. «Бригада».

Наталья Скороход. Здесь, я повторяю, не компетентна.

Сергей Калужанов. Такого нет.

Светлана Новикова. «Танкер» Танго«.

Иван Угаров. «Пиво и орешки».

Екатерина Нарши. «Идиот».

Назовите ваш любимый зарубежный сериал.

Иван Угаров. «Доктор Хаус».

Екатерина Нарши. «Доктор Хаус».

Александр Железцов. «Твин Пикс», «Лекс», «Побег из тюрьмы», «Компьютерщики».

Валентина Шевяхова. «Побег из тюрьмы».

Евгений Казачков. «Клиент всегда мертв», «Остаться в живых», «Доктор Хаус», «Симпсоны», «Футурама», «Южный парк».

Михаил Дурненков. «Доктор Хаус» был последним.

Наталья Ворожбит. «Секс в большом городе», «Друзья», «Клан Сопрано».

Алексей Красовский. «Студия 60 на Сансет-стрит». Автор Аарон Соркин.

Екатерина Коновалова. «Остаться в живых», «Побег из тюрьмы».

Ольга Михайлова. «Секс в большом городе».

Наталья Скороход. Здесь, я повторяю, не компетентна.

Илья Папернов. «Доктор Хаус».

Сергей Калужанов. «Твин Пикс», «Клан Сопрано».

Светлана Новикова. «Отчаянные домохозяйки», «Доктор Хаус», «Дживс и Вустер».

Коллективная работа на ТВ: плюсы и минусы. Что лучше: «один автор — одна серия» или сюжетчик — диалогист?

Александр Железцов. Если работа совсем не близка, делается только для денег, то лучше разделение «сюжетчик — диалогист». Оба таким образом сберегают свое душевное здоровье.

Валентина Шевяхова. Ой, это зависит от требований и формата сериала. Я работала по схеме «один автор — одна серия» только на «вертикалке», где серия — это отдельная история. Там лучше все писать в одиночку. На «мыле», на мой взгляд, лучше разделение — так легче редактировать и прочее. Вообще (это уже к следующему вопросу) у меня есть такой опыт работы на сорокасерийном сериале: я работаю без сюжетчиков, у меня только диалогисты. И мне это очень удобно и комфортно.

Евгений Казачков. Универсального ответа нет. Зависит от объема работы, сроков, самого материала...

Михаил Дурненков. Смотря где. Если жизнь загонит меня опять писать стосерийное «мыло», я бы предпочел не сушить на нем мозг и ограничиться скромной работой диалогиста.

Наталья Ворожбит. И в том, и в другом случае свои минусы и плюсы. Не знаю. Я люблю писать диалоги, когда по сюжету ничего придумывать не нужно. Но когда пишешь все «от и до» — лучше получается.

Алексей Красовский. Лучше: одна серия — один автор. Остальное придумали, чтобы снять ответственность и приспособить к производству людей, которые невысоко ценят свою работу и чужой труд.

Вячеслав Дурненков. Сюжетчик — диалогист.

Екатерина Коновалова. Ни то, ни то. У сериала должен быть основной автор — автор концепции.

Ольга Михайлова. Все хуже. Но идея членения теста между разными людьми (один придумал персонаж, другой дал ему слова) заранее предполагает, что производится нечто неживое. То есть один лепит муляж колбасы, а другой рисует на ней кружочки жира. Или закрашивает сплошняком под «докторскую». Все равно никто это есть не собирается. Живых детей не так делают.

Наталья Скороход. Мне все равно. Учитывая скорость, лучше работать вдвоем, чтобы был посторонний глаз.

Сергей Калужанов. Один автор — одна серия. Автор, сам отвечающий за свое произведение, — идеальный расклад.

Светлана Новикова. Работая в коллективе, ты не вправе что-то менять, поэтому ситуация, когда герой что-то «учудил», как пушкинская Татьяна, недопустима. Зато у «коллективного разума» есть такая удобная штука, как мозговой штурм. Для вертикального сериала лучше первое. А когда гонят двести серий, день за днем, я думаю, оправданно второе.

Что лучше: один автор или коллектив авторов?

Александр Железцов. От конкретных людей зависит.

Валентина Шевяхова. Зависит от продолжительности и производительности. Я, может быть, вообще хотела бы все одна писать, но устаю и так много работать не могу. А вот колумбийский автор «Не родись красивой» весь сериал сам написал, с ассистентом. Во мужик!

Евгений Казачков. Коллектив.

Иван Угаров. На большом проекте близкий и хорошо слаженный коллектив — это самое лучшее. Потому что сериал по своей сути вещь коллективная. И альтернативное мнение всегда идет на пользу.

Екатерина Нарши. Это зависит от конкретного проекта, от людей, от их способностей и навыков. Минусы коллективной работы — в появлении безответ-ственности, плюсы — в объеме выполняемых работ и взаимозаменяемости. Лучше коллектив, работающий, как один человек.

Михаил Дурненков. Для меня работа в коллективе — единственная возможность общения с друзьями.

Наталья Ворожбит. Вообще, не люблю работать с кем-то. Одной лучше. А что лучше для продукта? Думаю, один хороший автор лучше, чем пятнадцать средних. Но один автор не справится с объемом.

Алексей Красовский. Один автор или группа единомышленников. Главное, чтобы эти люди любили то, что они делают.

Вячеслав Дурненков. Коллектив.

Екатерина Коновалова. У основного автора в подчинении может быть коллектив авторов, а может — один-два соавтора.

Ольга Михайлова. Коллектив как раз качеству не помеха. Если авторы сами друг друга находят, как Ильф и Петров. А если их собирают принудительно, то это лагерная бригада. Пережиток сталинизма.

Наталья Скороход. Коллектив, чтобы не нести личной эстетической и идеологической ответственности.

Илья Папернов. Один автор написать сериал больше четырех серий не может в принципе.

Сергей Калужанов. Зависит от проекта. Часто проекты сильно выигрывают от вовлечения разных авторов, каждый из которых привносит специфическую составляющую в конечный продукт. При этом, тем не менее, когда доходит дело до написания серий, более выигрышна система «один автор — одна серия».

Светлана Новикова. Один автор вряд ли осилит больше двенадцати серий.

В идеале надо стараться, чтобы коллективный автор имел свою «коллективную» индивидуальность. Если такое возможно.

Какими качествами должен обладать «главный автор»?

Александр Железцов. Чувством ответственности, чувством юмора и терпением — для того чтобы всех выслушать, никого не «послать» и сделать, в конце концов, то, что считаешь нужным.

Екатерина Нарши. Терпение. Уважение к чужому таланту, пофигизм, способность учиться.

Иван Угаров. Лень. Помимо этого — быть толерантным к чужому мнению, но при этом точно знать, чего ты хочешь.

Валентина Шевяхова. Спокойствие и уверенность, дипломатичность (для переговоров с продюсерами и с диалогистами-сюжетчиками тоже). Ну и остальное — опыт, обязательно опыт работы на сериалах. И какая-никакая креативность.

Евгений Казачков. Уметь вдохновлять и направлять, при этом не зажимать и не подменять собой.

Михаил Дурненков. Дипломатия. В условиях работы с друзьями надо быть своим везде — и с авторами, и с продюсером. В противном случае фак-ап неминуем.

Наталья Ворожбит. Уметь работать с людьми. Правильно ставить задачу. Подбирать кадры. Ну, как любой руководитель.

Алексей Красовский. Цельная, интересная личность с огромной фантазией. С ним можно долго и упоительно обсуждать сценарий даже на уровне идеи.

Вячеслав Дурненков. Умение быть организатором работ.

Екатерина Коновалова. Должен быть готов стать креативным продюсером — как Дж.Дж.Абрамс, например, или Пол Шоринг.

Ольга Михайлова. Приличным характером, чтобы не приставать к остальным, что они его лабуду не так пишут. Получать свои деньги и не выступать.

Наталья Скороход. Всеядностью, опытом плюс изрядной долей цинизма.

Илья Папернов. Быть грамотным драматургом — их мало!!!

Сергей Калужанов. Умение работать с коллективом и умение посмотреть на процесс со стороны, «объективным» взглядом.

Светлана Новикова. Помимо таланта и профессионализма еще и организационными данными. Он должен сложить не только сюжет, но и команду. «Главный автор» должен быть и стратегом, и тактиком, и дипломатом, и психологом.

Допустим, что вы располагаете неограниченным финансированием. Какой бы сериал вы сняли/заказали?

Александр Железцов. Есть такой роман современного российского автора, который просто просится в сериал. А название не скажу!

Иван Угаров. Космическая сага.

Екатерина Нарши. Для детей. «Щен и кисё». Отважная кошка, воспитанный щенок. Анимация. Для взрослых. «Три сестры» (восемь серий). Игровой.

Валентина Шевяхова. Про секс-меньшинства. Не знаю, правда, кто его в нашей стране смотреть будет.

Евгений Казачков. Комедию с элементами абсурда и черного юмора.

Михаил Дурненков. Что про него точно известно, это был бы провальный по рейтингам сериал.

Наталья Ворожбит. Если бы сегодня у меня возникла такая возможность, я не стала бы снимать сериалы. Ну, может быть, короткий. Серий двенадцать. О чем? Да я не знаю, о чем пьесу написать. А уж сериал... Привыкла, что сериалы, как правило, заказывают и идеи принадлежат не мне.

Вячеслав Дурненков. Русский «Твин Пикс».

Екатерина Коновалова. Какую-нибудь героико-романтическую сагу, которая ответила бы на «проклятый» вопрос о поиске героя нашего времени.

Ольга Михайлова. Никакой. Откупила бы время (хватило бы денег — все время) на телевидении, и ни одного сериала!!! Считаю сериалы преступлением перед русским народом, за которое мы все еще понесем ответственность.

Наталья Скороход. Его уже много лет снимают: Би-Би-Си, «Дикая природа» или что-то в этом роде. С другой стороны, если опять вопрос об эмпиреях — фантастических нереальных суммах, — то это драматургическая неграмотность. Если автор не умеет писать сценарий под бюджет — это неграмотность. Со времен Шекспира.

Сергей Калужанов. Идеи появляются в конкретный момент, так что сейчас не смогу ответить на данный вопрос.

Готовы ли вы взять на себя ответственность за весь продукт, то есть стать креативным продюсером фильма по собственному сценарию?

Александр Железцов. Пожалуй, да.

Валентина Шевяхова. Да, готова, только, по-моему, креативные продюсеры не спят. Меня это пугает.

Евгений Казачков. Однажды.

Михаил Дурненков. Ответственность взять могу, а вот административную работу нет. Не тот тип психики.

Наталья Ворожбит. Думаю, да.

Екатерина Нарши. Йес.

Иван Угаров. Да.

Вячеслав Дурненков. Да.

Ольга Михайлова. Не понимаю само выражение «креативный продюсер». Продюсер должен обеспечивать материально-финансовые условия для коллектива, работающего на съемках фильма. Ничего творческого в этом нет. Нужен крепкий хозяйственник. Возможно, я бы и справилась, ничего сложного здесь нет, были бы деньги, но мне это совершенно не интересно.

Наталья Скороход. Возможно, я-то готова, но кто такой сериал будет потреблять?

Илья Папернов. В Америке — сплошь и рядом. У нас — только после того, как какой-нибудь автор сможет мне объяснить, каким микрофоном правильно записывать звук на мобильной группе, а каким в павильоне.

Сергей Калужанов. Разумеется, если идея дорога.

Светлана Новикова. Пока не готова.

«Идеальный фильм». Ваша схема работы по созданию идеального продукта на ТВ...

Евгений Казачков. Обсуждать, искать решения, работать, обсуждать, искать решения...

Михаил Дурненков. Свобода на всех этапах творчества.

Иван Угаров. Не сказал бы, что это обязательно коммерчески успешный проект. Скорее, нашедший своего зрителя.

Екатерина Нарши. Своевременная идея + деньги + квалифицированные люди = результат.

Алексей Красовский. Договор. Деньги. Доверие. И нормальный график, чтобы не бежать «впереди паровоза».

Екатерина Коновалова. Меньше звеньев в цепочке креатива. Креативный продюсер — автор — редактор. Всё. Слишком много участников процесса желают стать «сотворцами».

Ольга Михайлова. Предоставить свободу авторам. Идти на риск. Никого не насиловать. Понимать, что авторы умнее. Доверять им.

Сергей Калужанов. Ответ сразу на весь блок: схема создания идеального продукта — вовлечение всех, сценариста-режиссера-продюсера, с самого раннего этапа. При этом идеально единое понимание того, что предстоит сделать. Всем троим должно нравиться будущее произведение. Разумеется, найдут ли это произведение «идеальным» зрители, вопрос совершенной иной.

Что такое идеальный телефильм?

Евгений Казачков. То же, что идеальный кинофильм (это не уход от ответа).

Михаил Дурненков. Не знаю. Автор должен быть субъективным. Я субъективен в своих вкусах.

«Талисман любви»

Алексей Красовский. Который хочется пересматривать и рекомендовать.

Екатерина Коновалова. Который заставляет забыть о времени.

Ольга Михайлова. Внятная история, которую могут смотреть разные люди. Человеческие отношения между героями должны вызывать сопереживание, а себя зрители должны отождествлять с героями. Никаких дебилов и уродов, если мы не хотим потом натыкаться на них в жизни.

Наталья Скороход. Вообще материя ТВ не очень-то органична для фикшн. Более продуктивен для него документ и современность. Думаю, что показ фильмов на ТВ в будущем себя исчерпает. Это вопрос одного-двух поколений.

Илья Папернов. Это фильм, который зритель пришел смотреть, досмотрел до конца и хотел бы посмотреть еще раз.

Какими качествами должен обладать идеальный сценарист?

Екатерина Нарши. Способностью к саморазвитию. Мобильностью. Выносливостью. Восприимчивостью.

Иван Угаров. Идеальный сценарист — это компьютерная программа, которая оперирует любовными треугольниками, стандартными ситуациями и штампами. Скоро такое изобретут и драматурги снова займутся театром.

Евгений Казачков. Идеальный сценарист должен быть на шаг впереди не только от самых искушенных зрителей, но и от других сценаристов.

Михаил Дурненков. Возможностью в любую секунду преодолеть инерцию восприятия (шаблонность мышления) одновременно с четким пониманием законов драматургии.

Алексей Красовский. Это должен быть перфекционист. Дипломат.

Екатерина Коновалова. Быть образованной и культурной личностью в целом.

Ольга Михайлова. Крепкими нервами.

Наталья Скороход. Не знаю. Не мудрить. Нравиться каналу.

Илья Папернов. Знание драматургии, знание производства, умение слышать, талант написания диалогического текста.

Какими качествами должен обладать идеальный режиссер?

Евгений Казачков. Идеальный режиссер должен уметь добавлять к сценарию значительную долю художественной ценности, не подменяя при этом сценарий своими решениями.

Екатерина Нарши. Не звонить в час ночи. Не быть занудой. Обожать мое творчество.

Михаил Дурненков. Осознанным видением своего собственного художественного мира. Остальному научится, если не дурак.

Алексей Красовский. Профессионалов не хватает. На качество и недостатки можно закрыть глаза.

Екатерина Коновалова. Четко представлять себе, чего он хочет и — что особенно важно — совпадает ли это с тем, что он может.

Ольга Михайлова. Умением слушать другого. Вкусом.

Наталья Скороход. Не знаю. То же самое, вероятно.

Какими качествами должен обладать идеальный продюсер?

Евгений Казачков. Идеальный продюсер должен быть музой, олигархом и менеджером в одном лице. При этом он должен не идти на поводу у зрителя по «проверенным» путям, а быть достаточно смелым и прозорливым, чтобы понимать: успех обеспечивает новое.

Екатерина Нарши. Дать денег и уехать на Канары (умереть).

Михаил Дурненков. Всеми плюсами автора и режиссера. Это необходимо для понимания того, что делают эти люди. Плюс возможность реально оценивать обстановку в каждую секунду процесса. К продюсеру требования самые высокие.

Алексей Красовский. В идеале продюсер должен быть наполовину сценаристом, наполовину режиссером, а еще лучше человеком, который уже занимался и тем, и другим. Только так можно ставить выполнимые задачи и находить способы их решения.

Екатерина Коновалова. Постоянно развиваться, быть перфекционистом и быть внимательным к мелочам.

Ольга Михайлова. Деньгами. Минимумом творческих амбиций.

Наталья Скороход. Именно такими, при которых он тут же разорится.

Илья Папернов. Знание драматургии, знание производства, умение слушать, талант работать с профессионалами.

Светлана Новикова. Продюсер должен иметь четкое представление о том, что он хочет, уметь собрать команду. Очень важны креативность, честность, порядочность.

«Холостяки»

Как найти «ту самую» идею сериала?

Екатерина Нарши. В воздухе и в своем сердце.

Валентина Шевяхова. Я не знаю. Я не ищу. У меня иногда бывают идеи, которые кажутся мне стопроцентно коммерческими и интересными публике. Жалко, не всегда в этом продюсеров убедишь.

Евгений Казачков. Так же, как для фильма или пьесы. Наверное, найти что-то глубоко личное и волнующее, но резонирующее.

Михаил Дурненков. Сама придет.

Иван Угаров. У меня есть база данных, куда я сваливаю все истории из жизни, из Интернета и просто мысли. Время от времени в этом инкубаторе вылупляются те самые идеи.

Алексей Красовский. Нужно заболеть ею. И вылечиться, написав сценарий.

Екатерина Коновалова. Развиваться и развивать интуицию.

Ольга Михайлова. Жить.

Наталья Скороход. А зачем?

Илья Папернов. Слышать зрителя.

Сергей Калужанов. Главное, чтобы нравилось самому. Пытаться просчитать интерес публики — гиблое дело. Лучше проиграть в рейтинге с идеей, которая нравится самому, чем пытаться понравиться гипотетической «бабушке из Ханты-Мансийска».

Правовая безграмотность авторов и криминальность продюсеров — факт или заблуждение?

Александр Железцов. Факт.

Екатерина Нарши. Факт. Кинопроизводство — весьма серый и непредсказуемый бизнес, где «кидалово» — нормальное явление.

Валентина Шевяхова. Я не знаю, мне, в общем, везло, но, я думаю, кто-то уже сильно попадал. Я вообще думаю, что главное в кинопродукте — это не идея, а реализация. Так что даже если у тебя украли идею (сценарий), скорее всего, его так перелопатят и финальный вариант уже настолько сильно будет отличаться от оригинала, что не страшно. Хотя я, может быть, идеализирую.

Михаил Дурненков. Этого все меньше и меньше, но не исчезает до конца.

Наталья Ворожбит. Безграмотность — факт. Сужу по себе. С криминальными продюсерами если и сталкивалась, то не пострадала, так что судить не могу.

Алексей Красовский. Если меня договор не устраивает — вношу правки. Если они не устраивают продюсера, мы расстаемся. Если я знаю продюсера лично и доверяю ему, остальное не так важно.

Вячеслав Дурненков. Не совсем факт и не совсем заблуждение, все по-разному попадают.

Екатерина Коновалова. Всякое бывает. Есть авторы, чья правовая грамотность неизмеримо выше их способностей, и есть продюсеры, которые потеряли страх от безнаказанности.

Ольга Михайлова. Не правовая безграмотность, а бесправность и отсутствие классовой солидарности. Нужен настоящий профсоюз, и мы их разорим, если будут вести себя, как сейчас.

Наталья Скороход. Не надо преувеличивать — юридическая грамотность необходима любому гражданину, даже если он сценарист. А в суд ходить не хочет ни один нормальный продюсер. Здесь-то как раз есть баланс.

Сергей Калужанов. Люди безграмотны до того момента, пока их не припирает к стенке и они не узнают обо всем на собственном опыте. Что касается продюсеров, у них есть своя правда — высокая степень риска, ведь не более 50 процентов заказанного продукта в итоге действительно доходит до экрана.

Светлана Новикова. Некоторые авторы, правда, не сильно юридически грамотны и плохо вникают в договоры. Со стороны продюсеров ничего вопиющего до сих пор не видела.

Соответствует ли потенциал телевизионных сценаристов качеству их сценариев?

Евгений Казачков. Не могу говорить за всех. Но есть впечатление, что многие либо не работают в полную силу, либо их потенциал подавляется продюсером/заказчиком...

Михаил Дурненков. Не соответствует. Авторы не могут отвечать за свой продукт — ответственность поделена между множеством людей, чья задача направлять автора, ограничивая его.

«Бедная Настя»

Екатерина Нарши. В ряде случаев нет. «Таксистка» не показатель уровня Нины Садур (одного из авторов сценария). Однако чаще всего Вася Пупкин, чье имя значится в титрах, ничего лучшего создать не может.

Наталья Ворожбит. Не всегда. Часто не соответствует. Человек, избалованный успехом в театре и кино (успехом не коммерческим), пишет сериалы левой ногой.

Иван Угаров. Американцы из «Сони Пикчерс» как-то говорили: сценарист-гений — это нонсенс, нам такие не нужны. А нужны люди, которые надежно и слаженно могут работать в команде. В данный момент гениальной драматургии никто из большинства зрителей не ждет. Все хотят, чтобы было интересно.

Алексей Красовский. Если отталкиваться от того телевидения, которым можно было гордиться, когда сериалы писали Рыбаков, Липатов, Семенов, то мы и близко не подошли к тому уровню.

Екатерина Коновалова. А кто может определить их потенциал, если уже наранней стадии многообещающего творческого пути их «отжимают» на стосерийном «мыле»?

Ольга Михайлова. Не знаю, к счастью, ни одного телесценариста. И знать не хочу. А вот драматурги, зарабатывающие деньги на телевидении, мне знакомы. Но они пишут сериалы совсем не тем местом, каким свои тексты. Хорошие истории и хорошие тексты заведомо никому там не нужны. Драматурги — люди умные и, как в лагере, по Солженицыну, гонят туфту.

Наталья Скороход. Не знаю. Мой опыт: чем тупее — тем глаже проходит.

Илья Папернов. Понятия не имею про потенциал. Любой российский сценарист, посмотрев любой американский сериал, должен надевать белые тапочки и ползти на кладбище.

Сергей Калужанов. Есть проекты, заведомо предполагающие низкий уровень качества, и есть проекты, в которых можно и нужно приложить все свои способности. Иногда за нехваткой времени (производственные моменты) можно даже не успеть сделать так хорошо, как можно было бы.

Назовите пять ошибок продюсера.

Александр Железцов. Стремление воспроизвести чужой (скажем, аргентинский) рейтинговый успех путем адаптации той же истории к российской реальности. Давать авторам конкретные пожелания и предложения, вместо того чтобы формулировать максимально точно и образно «чего хочется», то есть изначальное недоверие к чужому профессионализму. Стремление заполучить актеров-звезд любой ценой. Они часто просто ломают жанр.

Евгений Казачков. «Это слишком смело». «Это хорошо, но не для нашего зрителя». «Да, я не могу внятно сформулировать, что мне нужно, но вы должны догадаться». «А мне кажется, это можно снять гораздо дешевле и быстрее, чем все думают». «Я пишу лучше сценаристов, снимаю лучше режиссеров, подбираю актеров лучше кастинг-директора, а если мне дать камеру...»

Екатерина Нарши. Родиться. Поступить (не поступить) во ВГИК. Хапнуть денег. Решить, что это не случайность. Воспроизводить свою недоразвитость.

Михаил Дурненков. Он считает себя автором. Он считает, что все на свете можно «поправить». Он считает, что на авторе можно и нужно экономить. Хамство. Обычная человеческая глупость (хотя это ошибка скорее природы, чем продюсера).

Алексей Красовский. Экономия на авторе. Неумение конкретизировать задачу. Продюсеры ставят впереди собственное «хочу», подменяя им производственную необходимость. (Ни разу не сталкивался с продюсерами, которые бы действовали согласно пунктам договора: вносили письменно замечания, платили вовремя и т.д.). Продюсеры не доверяют творческой группе. (Некоторым кажется, что все может исправить постпродакшн, поэтому на ранних этапах можно пренебречь всем остальным.)

Екатерина Коновалова. Желание сделать качественно за три копейки. Неумение работать с авторами. Неумение точно определять «адресата» проекта. Неудачный кастинг. Неверная мотивация.

Ольга Михайлова. Самоуверенность. Неумение слышать другого. Ориентация на уже выпущенный продукт — желание повторять чужое. Боязнь нового. Неуважение зрителей.

Сергей Калужанов. Неумение работать с текстом. Обещания в тот момент, когда известно, что их нельзя будет сдержать. Нечеткость в формулировании заказа. Желание услышать как можно больше мнений о еще не готовом продукте и готовность пойти на поводу этих мнений. Разделение понятий «искусство» и «прибыль». Часто на начальной стадии работы все уверяют, что делают это только потому, что очень интересно. Однако чем дальше, тем больше дело упирается в то, что продукт должен быть «рейтинговым» и «кассовым», и по этой причине просят переписать всё.

Назовите пять ошибок сценариста (западного и российского).

Евгений Казачков. «Зритель дурак». «Да, это было много раз, но ведь никто же не видел этих фильмов и сериалов». «Да кто там вспомнит, что было в предыдущей серии?» «Да ладно, может, они сыграют это хорошо, музычку подложат, режиссер ченить придумает. Если что — вырежут на монтаже». «Сейчас начало 90-х. Хотя нет — вообще 80-е!»

Екатерина Нарши. Верить в свою избранность. Не верить в свою избранность. Считать всех предшественников фуфлом. Обожествить традицию. Ждать, что тебя оценят.

Михаил Дурненков. Непрофессионализм и еще четырежды непрофессионализм.

Наталья Ворожбит. Отсутствие агента, юридическая безграмотность, распыление сил.

Алексей Красовский. Дешево себя оценивают. Не читают договор (или не отстаивают его пункты). Не готовы к полемике (после второй правки устают, проще отказаться от участия в деле, чем продолжать его). Боятся ответственности (легче работать сюжетчиком или диалогистом на трех сериалах одновременно, чем планомерно вести один проект). Не считают деньги (простой диалог двух героев могут вписать в дорогие натурные съемки).

Ольга Михайлова. Доверчивость. Лень. Необразованность — неначитанность и ненасмотренность. Слабохарактерность — согласие идти на поводу у всякого, кто командует. Невзыскательность (к себе и к другим).

Наталья Скороход. Упрямство. Эстетический стыд. Идеалы. Глубокие знания. Работа под своим именем.

Илья Папернов. Идея. Сюжет. Персонажи. Диалог. Формат.

Сергей Калужанов. Попытка написать сразу десять разных проектов. Покорность. Готовность демпинговать. Уверенность, что все равно на выходе получится «говно». Позиция: вообще-то я большой художник, но сейчас нужны деньги, поэтому пишу для ТВ.

О чем бы вы хотели увидеть фильм на ТВ?

Евгений Казачков. Человек побеждает систему сегодня. Положительные особенности 90-х сменяются сомнительными особенностями «нулевых» (про обратное — довольно много). Нормальные/хорошие люди делают хорошие дела сегодня (не раньше, и не менты). Плохие и циничные люди делают хорошие дела сегодня (не раньше, и не менты). Экранизация современной художественной литературы последних двадцати лет.

Михаил Дурненков. Трагедия. Психоделический мир. Документальность. Искусство.

Екатерина Нарши. Моральный выбор. Верность себе или племени (государству, стране). Россия — отличная страна, а не страна, которая пытается казаться отличной. Знание уменьшает скорбь и продлевает жизнь. Мужчины — тоже люди. Быть богатым и умным — не стыдно.

Наталья Ворожбит. Хочу смотреть документальные фильмы про интересных (или наоборот) людей и интересные (или наоборот) профессии. В стиле «Кинотеатр.doc». Любые информационные передачи: люди, явления, события и т.д.

Дело не в новых темах. Телевидение, вообще-то, разнообразно. Дело в том, как. Когда страшным голосом преподносят адаптированную для дебилов информацию, в основе которой ноль анализа, только штампы (а уж этот фирменный стиль: «И тогда Николай II подумал, что...» Или: «Мэрилин Монро почувствовала...») А уж трактовки! А уж если все-таки начинают анализировать! Лучше бы не начинали. Короче, с документальным жанром — настоящая катастрофа. Лучше смотреть тупые сериалы. Они хоть не претендуют на достоверность.

Алексей Красовский. Нетерпимость. Равнодушие. Лицемерие, ставшее синонимом практичности... Мечтаю снять фильм о непримиримых людях, которых сплотила беда и они наконец ощутили силу могучего «вместе».

Ольга Михайлова. О любви. О дружбе (не в экстремальных условиях). О родителях и детях, в том числе взрослых. О работе (не в офисе). О разводе.

Наталья Скороход. Ну, например, репортаж о распределении нефтегазовых доходов среди политической элиты России. Опять-таки не сладкую сказку, а документ в режиме on-line. Правда о Беслане с фамилиями тех, кто отдал приказ стрелять из танков по детям, и документальные сюжеты о том, как живут сегодня эти люди и их дети. Вообще-то, в идеале ТВ должно, как тень отца Гамлета, будоражить совесть обывателя, а не отуплять его еще больше.

Светлана Новикова. История интеллигента, бывшего в оппозиции к власти, который постепенно отказывается от своих принципов, теряет идеалы и идет делать деньги.

«Мыло» для народа«: в чем секрет успеха?

Александр Железцов. Люди любят старые сказки в новых обложках. Стремление их слушать вновь и вновь не имеет ничего общего со стремлением, скажем так, к познанию меняющейся реальности. Это две совершенно разные потребности. «Мыло» работает с мифами и архетипами.

Екатерина Нарши. В потребности людей в развернутых родовых сюжетах, в отсутствии выбора у среднего телезрителя, в низкой себестоимости производства.

Евгений Казачков. Боюсь об этом думать. Наверное, для настоящего успеха не нужно, производя продукт, считать, что это «мыло» и что это «для них».

Михаил Дурненков. В специально заниженной планке. «Для тети Мани».

Наталья Ворожбит. «Мыло» дает человеку чувство покоя и стабильности.

Алексей Красовский. Удачное время выхода. Если переставить «мыло» с прайм-тайма, успеха не будет.

Вячеслав Дурненков. В непритязательности сторон по обе стороны экрана.

Екатерина Коновалова. С одной стороны — в узнаваемости, с другой — в некоей идеализации действительности. В общем, истина где-то на этом стыке.

Ольга Михайлова. Кто-то из великих сказал, что большинство людей скорее умрут, чем начнут думать. Что, впрочем, они и делают. «Мыло» — это преступление, поощряющее людей не думать.

Наталья Скороход. Во власти и в народе.

Илья Папернов. В формулировке вопроса заложено объяснение ужасающей безграмотности отечественных драматургов.

Сергей Калужанов. В легкости восприятия и, таким образом, вовлечения большого числа зрителей. Возможность пропускать несколько серий также является плюсом — можно смотреть практически с любого места, и очень быстро станет понятно, кто чей брат, а кто чья беременная любовница. В простоте посыла. Все предельно разжеванно.

Светлана Новикова. Чтобы был успех, необходимо сказать людям нечто приятное.

«Мыло» для народа«: нужно ли промывать мозги зрителям?

Александр Железцов. Нет, уже и так промыты до блеска.

Екатерина Нарши. Это зритель промывает мозги производителю, навязывая то, что он хочет видеть.

Валентина Шевяхова. Не знаю, что такое «промывать мозги». Я считаю, что зрителей нужно просвещать и избавлять от стереотипов. А мозги нужно промывать продюсерам. Зрители ориентируются на ТВ. ТВ — это рупор жизни, и нужно это использовать. А то в сериалах часто какая-то рафинированная и слащавая атмосфера (мол, продюсеры боятся, что зрители там чего-то не поймут). Закончился сериал, а там сразу какая-нибудь криминальная сводка или ток-шоу про инцест. Зритель тот же, тема — значительно острее. Почему, спрашивается?

Евгений Казачков. Нужно стараться повышать планку и тянуть к прекрасному во всех отношениях. Если это можно назвать «промывкой»...

Михаил Дурненков. Зачем?

Алексей Красовский. Я за естественный отбор. Поэтому если людям нравится травиться — пусть травятся. Я не буду отнимать у девушки книжку Донцовой и подкладывать ей Набокова. Пусть живет в том мире, которого заслуживает.

Ольга Михайлова. Не «промывать мозги», а показывать возможные варианты выхода из сложных ситуаций — не волшебные, а человеческие. С кем и поговорить, если не с телевизором?

Наталья Скороход. Если за это платят — значит, это кому-то нужно.

Илья Папернов. В формулировке вопроса заложено объяснение ужасающей безграмотности отечественных драматургов.

Сергей Калужанов. Что можно делать, так это постепенно повышать уровень продукта. Как, собственно, и происходит во всем мире.

Светлана Новикова. Зрителя нужно образовывать, развлекая. «Промывка мозгов» всегда использовалась властью, важна цель — идея.

«Мыло» для народа«. Если пишете сериал, который увидят миллионы, задумываетесь ли вы о социальной ответственности, о просвещении или развращении людей, о пробуждении добрых чувств?

Александр Железцов. Наверное, нельзя врать слишком сильно, выходя даже за границы жанра.

Екатерина Нарши. Так же, как и в случае с залом на сорок мест, поскольку пьеса, написанная для узкого круга, в результате может стать общественным достоянием, а может пройти незаметно.

Валентина Шевяхова. Я задумываюсь, я психолог. Мне всегда не нравилось, что Андрей Палыч из «Не родись красивой» нажрется вискаря, а потом за руль и домой. По-моему, это безответственно.

Евгений Казачков. Скорее, да.

Михаил Дурненков. Задумываюсь.

Наталья Ворожбит. Пытаюсь. Писала сериал про любовь москвича и киевлянки. Тема «Москва — Киев, Украина — Россия» постоянно обсуждалась персонажами. Все время помнила, что нужно сохранять политкорректность. Как главный автор строго следила за шутками на эту тему и т.д. Но все равно не покидало странное чувство, что занимаюсь чем-то неприличным.

Алексей Красовский. Когда пишу, не задумываюсь, некогда. Потом — сколько угодно. Только глупцы не сознают последствий.

Вячеслав Дурненков. Нет.

Ольга Михайлова. Конечно, надо задумываться.

Наталья Скороход. К сожалению, это автоматически происходит, а потому — карьера на ТВ идет с большим скрипом.

Светлана Новикова. Да, обязательно задумываюсь.

Социальная ответственность и цензура — самоцензура...

Михаил Дурненков. Стараюсь вклинить.

Ольга Михайлова. Никакой самоцензуры. Но помните, что включенный телевизор могут случайно увидеть и ваша старенькая бабушка, и шестилетняя дочка. Вы хотите, чтобы они это видели-слышали, даже если это правда? Тогда вперед! Наталья Скороход. Вопрос неясен. Цензура — исходные данные этой работы, она постепенно воспитывает и самоцензуру, никто же не хочет по тридцать раз все переписывать.

Екатерина Нарши. Самый эффективный цензор — внутренний. Важно, чтобы и над ним был цензор, бесстрашный и бескорыстный.

Сергей Калужанов. Как уже отметил ранее, делать надо то, что интересно самому. В конечном итоге автор — представитель социума, вот на себя и стоит ориентироваться.

Светлана Новикова. Должна быть в башке у каждого!

Сталкивались ли вы лично с цензурой на ТВ? Если да, то при каких обстоятельствах?

Александр Железцов. Одно время служил на Первом канале, точно знаю, что «стоп-листы» есть.

Валентина Шевяхова. Да, лирическую (не комическую!) историю про геев запретили под грифом «народ не поймет». Еще запретили показывать любовь юного наркомана и взрослой женщины, которая подсаживается на наркотики (мол, неправдоподобно).

Евгений Казачков. Пример. В монологе женщина говорит: мол, я сильная по жизни, но в постели мне хотелось бы, чтобы мужчина был сильнее, подавлял меня, чтобы в жестах — власть, чтобы Путин в голосе... В эфир это вышло с фразой: «Чтобы президент в голосе был»...

Михаил Дурненков. С самоцензурой сталкивался, что более страшно, на мой взгляд. Много раз и по разным поводам.

Екатерина Коновалова. Да. В период президентских выборов.

Наталья Скороход. Трудно сказать. Думаю, да. Был случай со сценарием о политическом убийстве сразу после убийства Политковской.

Сергей Калужанов. Да. Пожелания каналов и студий о конкретных жанрах (сейчас это в основном комедия и мелодрама), списки запрещенных тем на каналах (например, на НТВ), списки запрещенных слов. Из общеизвестных примеров: иски к сериалам «Счастливы вместе», «Южный парк» и т.п.

Светлана Новикова. Только через редактора.

Что вы думаете о популярности западных сериалов? Почему качественные западные сериалы, как правило, непопулярны в России и уступают по рейтингам латиноамериканскому «мылу»?

Валентина Шевяхова. Они слишком продвинуты, народ их не понимает. Юмор непривычный, манера поведения экстремальная. Бразильское «мыло» более традиционное, ценности консервативные. Это как-то привычнее и успокаивает.

Евгений Казачков. Потому что их ставят в эфир на такое время, что посмотреть их может только эстетствующая богема, страдающая бессонницей. «Блудливая Калифорния» и «Офис» идут довольно поздно. «Абсолютная власть»

к тому же «далека от народных чаяний». Но «Остаться в живых», кажется, несмотря на все это имел успех. «Доктор Хаус» транслируют на канале, который есть не у всех зрителей и сам по себе не слишком популярен, да и идет он либо гораздо раньше, либо гораздо позже прайма. Та же ситуация с сериалами «Место преступления» и «Лас-Вегас».

Я не уверен в суперрейтингах бразильского «мыла». Сейчас большие рейтинги имеют, кажется, его адаптации.

Михаил Дурненков. Не надо, плакаю каждый раз, когда об этом думаю.

Алексей Красовский. Риторический вопрос. См. ответ про девушку и Донцову.

Екатерина Коновалова. Ментальность у нас разная. У кино- и телепродукции демократического общества иные ориентиры.

Ольга Михайлова. В качественных западных сериалах есть четкое разделение на добро и зло и соответствующая оценка событий. Минимум авторского «волшебства». Наш зритель хочет не от бесплодия лечиться, а подождать, пока ребенка цыгане подкинут.

Наталья Скороход. Вопрос в народе-потребителе. В уровне его тупизма. В желании власти, чтобы этот тупизм длился и длился.

Сергей Калужанов. У нас кардинально иная культура просмотра сериалов. Зритель не смотрит сериалы внимательно, как кино. Не говоря уже о том, что качественные западные сериалы выходят за границей на платных каналах — у нас же мало кто готов заплатить за канал ради счастья увидеть очередную серию того или иного сериала. Все это — к пункту, что у нас телевизионная культура находится на начальной стадии развития. Даже при наличии экспериментальных сериалов у нас не сформирован способ их продажи — донесения до зрителя — так, чтобы это приносило студии достаточную финансовую отдачу.

Светлана Новикова. Потому что нашей аудитории интересны страсти. Менталитет бразильского зрителя ближе нам, чем американский. В Штатах нет такого разделения на женское и мужское, там женщина активна наравне с мужчиной.

Какой сериал вы запретили бы? Реальный или, опишите его, вымышленный

Евгений Казачков. Новые сериалы про зону. Если считать «Дом-2» сериалом без сценария, то и его тоже.

Михаил Дурненков. Я телевизор не смотрю, а вот мир реально хавает помои. Я ж разве Сталин, запрещать миру хавать помои?

Алексей Красовский. Все российские. На год-два. Пусть зритель смотрит лучшее из того, что уже сделано, повышает культурный уровень (если еще в состоянии). А сценаристам смотреть и учиться.

Екатерина Коновалова. Да много таких. Но не из идеологических соображений, а исключительно из художественных.

Наталья Скороход. Не знаю, не смотрю.

Сергей Калужанов. К чему запрещать, если можно подобрать определенный временной слот (например, четыре утра)!

Светлана Новикова. Где любуются злом: жестокими пытками, детским порно.

Какой сериал не стали бы делать ни за какие деньги? Реальный или, опишите его, вымышленный

Александр Железцов. С апологетикой «силовиков», «суверенной демократии» и прочим.

Екатерина Нарши. Реклама самоубийства для подростков. Русские (грузины, евреи...) больше всех страдали.

Валентина Шевяхова. Чернуху. Про инцест, бомжей, изнасилования. Что-то, от чего самой противно. Евгений Казачков. Чего уж зарекаться-то? Мало ли как жизнь повернуться может... Но в мелодрамную мелодраму ввязываться не хотелось бы.

Михаил Дурненков. Сейчас вот не хочу писать русское «мыло». Особо тошнотным было бы что-нибудь патриотическое.

Алексей Красовский. «Проклятый рай». Бездарный сериал о буднях притона. Но, наверное, можно опустить планку еще ниже.

Наталья Скороход. Таких тем много — возвеличивание сталинизма, национализм, ксенофобия, «суверенная демократия» и т.п.

Сергей Калужанов. Сериал-пропаганду.

Светлана Новикова. Сериал, пропагандирующий вседозволенность, отсутствие моральных ценностей.

Как индустрия сериалов будет развиваться на Западе и в России?

Евгений Казачков. Индустрия сериалов на Западе будет развиваться быстрее, качественнее и продуктивнее, чем в России. С переходом на цифровое ТВ и появлением множества «нишевых» каналов ситуация в России может измениться. Так или иначе каналам и производителям придется обслуживать самые разные сегменты аудитории, что неизбежно должно привести к всплескам качества (особенно на отдельных участках, ориентированных на аудиторию «с запросами»).

Михаил Дурненков. От ваших вопросов у меня разыгралась мизантропия. Я прошу простить меня, но я больше не хочу на них отвечать. Мрак и безысходность.

Монстры сдуются, будут развиваться маленькие независимые проекты и каналы, отбирая у лидеров все больше аудитории. Значительная часть публики уйдет с «ящика», предпочтя эфирному ТВ скачивание из сети, YouTube и прочий контент. Контролировать рынок будет все сложнее, и это радует.

Алексей Красовский. На Западе прекрасные условия, чтобы делать сериалы лучше прокатного кино. Там есть кабельное ТВ, есть зритель, готовый платить за качество, и т.п. В России, наоборот, — невыносимые условия, когда и кино, и сериалы нужно делать быстро и дешево. Некоторое время будут выигрывать спринтеры, умеющие писать быстро и много.

Екатерина Коновалова. На Западе — в Штатах, в частности, — качественная ТВ-продукция уже нервирует голливудских мейджоров. Индустрия — это прежде всего люди. И в России все будет зависеть от того, как будут развиваться они.

Наталья Скороход. В нынешней России — прекрасно. Это соска для народа. На Западе — не знаю.

Илья Папернов. Успешно.

Сергей Калужанов. К сожалению, все зависит от цен на нефть, а тут прогнозы неутешительны.

Светлана Новикова. Пропорционально количеству каналов, помноженному на свободное время населения.

Как поменяют индустрию новые технологии?

Алексей Красовский. Придет цифровое ТВ. Наступит жесткая конкуренция. Придется работать не на полтора зрителя, а на несколько миллиардов. Рейтинг отечественной продукции уменьшится до сотых долей, соответственно, упадет стоимость контента, понизятся гонорары, многие люди останутся без работы.

Екатерина Коновалова. Думается, не слишком радикально, хотя Интернет, конечно, уже активно вмешался в тележизнь.

Екатерина Нарши. Развитие Интернета и увеличение числа каналов не позволят монстрам почивать на рейтингах (лаврах).

Наталья Скороход. Не знаю

Илья Папернов. Со времен Аристофана — никак.

Светлана Новикова. Рядовой зритель получит возможность творчества.

«Рейтинговый» сериал или «хороший» — возможно ли совмещение?

Валентина Шевяхова. Да, почему нет?

Евгений Казачков. Возможно.

Наталья Ворожбит. Практически — не очень. Работает закон «чем хуже, тем лучше». Теоретически — да.

Алексей Красовский. Конечно. «Остаться в живых».

Екатерина Нарши. Да. Увы, не часто.

Вячеслав Дурненков. Возможно.

Екатерина Коновалова. О да. Таких примеров много. Жаль, правда, в основном не у нас.

Ольга Михайлова. Конечно. «Ирония судьбы».

Наталья Скороход. Не знаю, просто не понимаю, что такое «хороший». «Улисс» Джойса — хороший роман. Возможна ли его экранизация? Представим в самом страшном сне, что — да. Будет ли она рейтинговой? Нет. Продвинутые потребители качественного эстетического продукта всегда в меньшинстве.

Илья Папернов. По-другому не бывает.

Светлана Новикова. Рейтинговый — значит, нравится народу. Хороший — значит, нравится. Кому? Критикам? Мне? Но и критики, и я можем совпасть с народом.