Столыпин без «галстука». «Столыпин… Невыученные уроки», режиссер Юрий Кузин

«Столыпин... Невыученные уроки», режиссер Юрий Кузин

Телесериал «Столыпин… Невыученные уроки» (режиссер Юрий Кузин по мотивам повести Эдуарда Володарского) посвящен трагической судьбе человека, имя которого дало название целой эпохе, обогатившего языковой фонд красноречивыми фразеологизмами «столыпинские галстуки» и «столыпинские вагоны». Петр Аркадьевич Столыпин — бывший саратовский и гродненский губернатор, призванный в министры внутренних дел в разгар крестьянских волнений 1906 года, а через три месяца возглавивший кабинет, был заклеймен советской историографией как ярый реакционер и опора царизма, восстановивший в России практику повешения через военно-полевые суды, как организатор экзекуций над восставшими крестьянами и еврейских погромов, кандидат в диктаторы. Естественно, что в новом историческом контексте, особенно когда в общественных настроениях начинает преобладать тяга к стабильности и порядку, этот государственный муж предстает совсем в ином свете. Столыпин вполне логично может выступить символом «антиглобалиста»-государственника, положившего жизнь на борьбу против «великих потрясений» за «великую Россию», а фильм о нем — соответственно — стать агиографическим, житийным повествованием о беззаветном служителе отечества, погибшем от рук его (отечества) врагов. (Он был застрелен осенью 1911 года эсером Богровым, числившимся в то же время и агентом охранного отделения.)

По словам режиссера, повесть Э. Володарского «Невыученные уроки» плохо переводилась в видеоряд, строилась на цитатах и персонажи ее выглядели ходульно. Поэтому он вдвое сократил ее, «сделав драматургию более выпуклой», сочинил монологи террористам и речи Столыпину. В результате «схема образа» в трактовке Кузина была такова: он — «человек Возрождения, он реформатор, как Лютер, как Петр I. Поэтому он разный: с врагами — суров, с друзьями мягок, с женой и детьми добр и шаловлив».

Юрий Кузин составил актерский ансамбль в основном из новых, не примелькавшихся лиц, не обросших коконом ассоциаций, что, безусловно, вполне оправданно. Но это только усугубляет тот факт, что зрители — благодаря их исполнению, — кто впервые, а кто заново, знакомятся с историческими персонажами. Для многих последние именно такими и закрепятся в сознании, так что вся съемочная группа приняла на себя серьезную ответственность.

«Столыпин... Невыученные уроки»

Столыпин (Олег Клишин, артист Саратовского драматического театра) предстает в сериале прежде всего не столько как «опора царизма», а напротив, как постоянный и неуступчивый оппонент политике близорукого царя (Михаил Елисеев), который не в силах разобраться, где его друзья, а где враги. Истина глаголет устами старого (матушки императрицы) да малого (царевича-наследника). Мария Федоровна считает Столыпина самым мудрым и самым преданным государю человеком, упрекая сына в том, что он слушает «свою женушку и то, что нашептывает ей старец» (то есть Распутин), и нарывается на отповедь Николая (которую трудно представить себе в реальности): «Ваше Величество, Вы переходите всякие границы!» И царевич Алексей умоляет Александру Федоровну: «Мама, не обижай Петра Аркадьевича, он хороший!» Но императора деятельная активность Столыпина на ниве реформ страшит, за что он и поплатился; в фигуре Николая II читается обреченная жертвенность. Глядя кадры кинохроники войны, которые постепенно сменяются хроникой уже советских времен — с рушащимися церквями и прочими апокалиптическими картинами «после жизни» (и это очень сильный режиссерский ход Кузина), — последний русский царь безвольно смотрит в глаза своей судьбе, не в силах ей противостоять.

А Столыпин, как рыцарь без страха и упрека, режет Его Величеству правду-матку (даже, бывает, вопреки дворцовому этикету, стоя к нему спиной), хотя тот и остается глух к голосу разума. Однако в реальности у государя были основания не доверять Столыпину. Ведь Столыпин, убедил его в том, что умиротворит страну в период бунтов, но, повесив (на «галстуках») несколько тысяч человек, желаемого результата не добился. Напротив, в результате «столыпинской реакции» эсеры-бомбисты получили широкую общественную поддержку, благодаря чему у них появились и деньги, и влиятельные покровители. И не дворцово-думские интриги (как в сериале) препятствовали реформаторству Столыпина, но самая широкая крестьянская масса — не богатая ее часть. Это сериальный Столыпин и пытается внушить Николаю после посещения его депутацией крестьян. (Ходоки-крестьяне, седобородые иконописные старцы — символ старой России, которую мечтает обновить Столыпин, умоляют «надежу-государя»: «Замолви за нас словечко, не надо нам рыформ!» Царь в ответ морщит лоб и глядит прямо перед собой, как святой на иконе, — укором Столыпину.)

Судя по сериалу, вся вина за катастрофу, постигшую Россию, лежит на революционерах-заговорщиках да масонах. Но реальный Столыпин не мог не понимать, что бомбисты — всего лишь пена, а корни крамолы — глубоко в «земле». Крестьянам не хватало земли, и многие члены Государственной думы это понимали, некоторые даже готовы были отдать им часть своих владений, чтобы спокойно сидеть на оставшихся. (Кстати, и лавры единоличного реформатора в этой области Столыпин получил незаслуженно — реформу начал разрабатывать заместитель Столыпина (товарищ министра) Гурко еще при Витте, а последний в сериале выставлен ярым противником Петра Аркадьевича «из зависти»). Столыпин пытался обойти проблему малоземелья, разогнав Думу, изменив избирательный закон, то есть совершив, по сути дела, государственный переворот и взяв на себя всю полноту властной ответственности. Чем вполне справедливо заслужил от думцев ярлык «бонапартиста». В сериале все они как один — враги не только Столыпина, но и (в его лице?) России. Судьба страны не волнует как консерваторов, так и либералов, представленных карикатурными персонажами, под тревожный барабанный бой проваливающими столыпинские реформаторские законопроекты, жонглируя, как консерватор Пуришкевич, громкими фразами, подозрительно напоминающими браваду более близких нам по времени либералов: «Палками нас не запугать и за границу всех не отправить!» Кстати, и «заграница» в лице финской полиции оказывает содействие «государственным преступникам» (получая красноречивую отповедь-проговорку от русского жандарма: «У кого сила, у того и право»).

Итак, круг врагов все теснее смыкается вокруг честного провидца, в одиночку пытающегося уберечь Россию от гибельного пути, зачастую предстающего на экране в белом мундире, заставляя вспомнить старый цирковой анекдот. А между тем гибель и самого Столыпина от руки террориста в Киевском оперном театре была вполне закономерной. Идея начальника московской тайной полиции Зубатова внедрять в революционные кружки и организации агентов-провокаторов, подобно змее, множеством колец обвила весьма значительную часть русского общества. Добровольно или по принуждению тысячи людей попадали в бесстрастные объятия полицейского сыска в качестве агентов. Для контроля над ними требовались еще и еще агенты. При внедрении в подпольную организацию они должны были добиваться там необходимого авторитета, для чего требовалось вести какую-то антиправительственную деятельность. Так агент превращался в провокатора… При чем здесь Петр Аркадьевич Столыпин? Если судить по сериалу, совсем ни при чем. То есть, конечно, какой фильм о Столыпине без революционеров-террористов и агентов-провокаторов! И все это есть: и зловещие жандармские полковники мудрят, плетут интриги, и горячие революционеры собираются, гремят взрывы и выстрелы, кричит во сне страшащийся разоблачения Евно Азеф (Александр Строев). Все есть. Но Петр Аркадьевич будто всего этого не знает и знать не хочет, беспечно отмахивается от предупреждений о том, что за ним идет охота, хотя покушений на него было около двух десятков. А между тем не кто иной, как он, еще в бытность министром внутренних дел, покровительствовал тому же Азефу и дважды держал ответ в Государственной думе по запросам депутатов относительно практики полицейской агентурной провокации. И принял он смерть от коня своего…

«Столыпин... Невыученные уроки»

И не он один. Почти все, кто пристрастился к этому «лекарству» против смуты, в той или иной степени от него же и пострадали. Плеве был убит при участии собственного агента. От рук террористов погибли Судейкин и Сипягин, Курицын и Татаров, Гапон и еще многие, многие. А Зубатов — «крестный отец» этого метода борьбы с революционной крамолой, оставшись у разбитого корыта, застрелился.

К началу первой мировой войны численность внедренных и перевербованных агентов достигла чудовищной цифры в сорок тысяч человек. Теракты, экспроприации, кошмарные партийные суды… А в сериале — террор «в стиле танго», в дивном антураже модерна или же в декорациях фильмов ужасов с нависающими с потолка веревочными петлями и орудиями пыток, которыми жандармы стращают революционеров. Сериал разворачивается, как бесконечный карнавал с переодеванием боевиков в полицейских агентов и обратно. Кого-то после голодухи соблазняет запах розовой ветчины во время допроса, кому-то надо получить пропуск в театр, где будет присутствовать Столыпин, чтобы совершить убийство, и всякий раз заговорщики с постоянно акцентируемыми еврейскими фамилиями предстают в каком-то бесовском обличье циничных, беспринципных выродков, которых, конечно, волнуют не судьбы России, а собственные — у кого мелкие, у кого крупные — амбиции. Мучеников и героев «идеи» тут нет (хотя, ради исторической правды их и стоило бы показать). Пожалуй, лишь один Борис Савинков (Алексей Девотченко) мучится сомнениями, но и он — прежде всего артистическая натура, игрок, индивидуалист, которому по большому счету только он сам интересен и важен. Забавно, что и он, и прочие революционеры не слишком озабочены конспирацией: их тайные вечери происходят все больше в шумных кабаках и ресторациях, где они при всем честном народе, не понижая голоса, обсуждают планы своей террористической деятельности — хоть голыми руками их бери. Впрочем, в сериале все происходит абсолютно гласно: и государь беседует с председателем правительства, не отослав лакеев, даже будто стараясь подойти к ним поближе. И сам Петр Аркадьевич свой конфиденциальный разговор с Гучковым ведет в присутствии не отходящего от них слуги.

И еще о гласности. Житие Столыпина обставлено, как полагается, «клеймами» — зарисовками конкретных событий, которые комментируются заголовками газет. При этом оказывается, что самой популярной была «Правда». На самом деле никакой «Правды» тогда еще не было: она была основана 22 апреля (5 мая) 1912 года, на другой год после гибели Столыпина, так что видеть ее в продаже под своими окнами, как это показано в сериале, Петр Аркадьевич никак не мог.

И вот что еще следует сказать насчет правды (без кавычек). Настойчивость героев сериала в утверждении, что «Столыпин уравнял евреев в правах с русскими» (за что они отплатили ему черной неблагодарностью), думаю, озадачила бы реального, исторического Столыпина. Дело в том, что евреи-выкресты и до Столыпина пользовались практически всеми гражданскими правами (только в черносотенный Союз русского народа их, согласно уставу, не принимали, да вряд ли они туда и стремились; кстати, убийца Столыпина Мордехай Богров, сын киевского присяжного поверенного, учился в Киевском университете, а затем продолжил образование в Германии). Что же до лиц иудейского вероисповедания, то и при Столыпине, и после него доступ к государственной службе оставался для них закрытым (эти ограничения отменила только Февральская революция). Между тем когда 15 октября 1905 года в Ревеле вспыхнул еврейский погром и местный губернатор, не дожидаясь прибытия войск, положил ему конец силами созданной им для этой цели рабочей милиции, Столыпин настоял на его отставке.

В сериале вскользь, второстепенным эпизодиком, как-то невнятно (видимо, исключительно по версии Савинкова) рассказано о разоблачении Азефа. А ведь оно не в один день свершилось. И сдал-то его не кто иной, как раздосадованный своей отставкой бывший директор Департамента полиции Лопухин. Ради этого он встретился за границей с Бурцевым — главным революционным контрразведчиком, искателем и гонителем предателей в своих рядах — и во время шестичасового разговора в поезде Кёльн-Берлин рассказал ему всю правду об Азефе. Однако попытки Бурцева разоблачить Азефа долго оставались безуспешными. Азеф и его сторонники в ЦК партии эсеров, в которой он состоял с самого ее основания, обвинили самого Бурцева в провокации и сотрудничестве с охранкой, по заданию которой он клевещет на честных революционеров. Взаимные обвинения, партийные суды и расследования — все это тянулось долго и продолжалось после смерти Столыпина.

Однако больше достойно сожаления, что, к примеру, такая трагедия, как взрыв на Аптекарском острове на петербургской даче Столыпина 12 августа 1906 года, унесший жизни тридцати двух человек, показана в сериале как небольшой сюжет хроники происшествий. Произошел взрыв, число пострадавших уточняется, ведется следствие; к другим новостям… Главное, что сам Столыпин не пострадал. Судьба народа и вообще большей частью остается за кадром, хотя когда она на экран попадает, это точно бьет в цель, указывая на истинную трагедию Столыпина — модернизатора, который не успел реализовать свои планы подъема России, будь у нее в запасе двадцать лет мирной жизни. (Но кто и когда в России успел довести до конца свои реформы?) Конечно, из сегодняшнего дня опора Столыпина на крестьянство как основной производящий класс в условиях развития в стране энергичного молодого капитализма не кажется бесспорной (в сериале он с чувством произносит: «Удел Запада — бессмысленно носиться с высунутым языком. Наш удел — пребывать в покое»). Все равно тяжело смотреть на сибирских крестьян, сеятелей и хранителей, собиравших десятки пудов хлеба с десятины, если знаешь, что их ждет страшная трагедия раскулачивания. Но эти мрачные штрихи зачеркивает великолепие самого Столыпина, воплощающего сильную «вертикальную» власть. Достаточно вспомнить эпизод его явления народу в качестве губернатора, приехавшего, разумеется, не «галстуками» стращать целые уезды, а лишь выявить поджигателей помещичьих домов, подстрекателей к бунтам и провозгласить: «Бог, царь и губернатор — вот вам власть, и другой не надо!»

Однако же ни тот, ни другой, ни третий Россию в ХХ веке не спасли. И, возможно, прав был Эдуард Володарский со своими не угодившими режиссеру-постановщику цитатами: уроки лучше всего учить по первоисточникам. Ну а сериал, конечно, должен жить своей жизнью, ни в коем случае не провоцируя бездумное усвоение всего показанного как истины в последней инстанции и на все времена.

«Столыпин… Невыученные уроки». Автор сценария Эдуард Володарский. Режиссер Юрий Кузин. Оператор Мария Соловьева. Художник Александр Загоскин. Композитор Андрей Петров. В ролях: Олег Клишин, Михаил Елисеев, Владимир Смирнов, Алексей Девотченко, Александр Строев и другие. Кинокомпания «ДомФильм» при участии ООО «Студия «КИНОПИТЕР». Россия. 2006