Sapiens. Музыка. Режиссерская экспликация

мутные мысли и представления о музыкальном и звуковом решении фильма, которые в конечном итоге могут быть необязательными

Музыка и шумы в любом случае будут нести в себе человеческое начало, ибо невозможно написать музыку, которая отражала бы нечто такое, что было присуще иному разуму, — фильм создавался людьми и в звуковом диапазоне, соответствующем нашему восприятию. Поэтому выход в иные сферы будет только разрушать структуру изобразительную и утяжелять довольно простую и ясную систему координат.

Легче, вероятно, говорить о том, чего не должно быть или от чего следовало бы отказаться:

«Sapiens»

а) от иллюстративности; звуки реальные и звуки выдуманные (музыкально обработанные), соответствующие голосу sapien`sа. Последнее — наиболее сложное и пока для меня непонятное. Как и в какой структуре это должно звучать? Эмоционально это не должно выходить из рамок осторожного этического отношения к миру, в котором он появился. Тут можно говорить о трепетном и предельно аккуратном отношении к пространству звука, тактичном отношении к музыкальному пространству (и не только музыкальному, но и шумовому, если говорить о едином звуковом пространстве фильма). Звук, как легкое дыхание среды, как смутное определение своего положения в этом мире, но пронизанное теплым чувством любви и понимания своего малого места в этом мире;

б) от агрессивности; sapiens лишен этого по своей сути, а об агрессивности человека говорить не следует, это в крови и в сущности поведения людей. Sapiens скорее наблюдает и изучает мир, в котором рожден. Для него человек и все, что связано с людьми, одно из звеньев, составляющих мир. Это не должно нести оценки в восприятии человека, он, sapiens, иной, для него этот мир — это не мир людей, а мир, где люди присутствуют наряду с другими составляющими. Одно из звеньев в цепи;

в) от излишней философичности; в данном случае это относится только к тому, что не следует утяжелять систему восприятия мира людей и самих людей. Это не симфония вселенской катастрофы, а скорее маленькое эссе о нас и о мире, в котором мы пытаемся существовать — быстро, глупо, не замечая многое вокруг да и не стараясь особо замечать. Мы в большей степени заняты глобальными вопросами бытия, не утруждая себя обычным взглядом на малое и привычное, как цветок у дороги. Потому в фильме не следует улетать в высокие сферы вселенской катастрофы или апокалипсиса, это как раз и будет иллюстративно и в конечном итоге будет восприниматься как примитив, когда о вещах малых и простых говорится с нечеловеческой страстью;

г) от излишнего, избыточного драматизма; это связано с пунктом «в», излишняя патетика не вознесет к пониманию, а, наоборот, низвергнет в комизм восприятия. Тут, вероятно, следует находить простые формы и минимальные средства, дабы не ввергнуть себя в структуру симфонии гибели разума, а остаться на простом человеческом уровне. Пусть даже история эта рассказана и увидена глазами sapiens?а и конец у нее трагичен для цветка, но никакой патетики или высокой трагедии, как у греков, быть не должно. Иначе это будет призывом к отмщению, кличем на баррикады — и в конечном итоге глупым и примитивным заключением, что люди сволочи и негодяи, надо всем идти в поля и леса, охранять наших разумных существ;

д) от трагедийности, но именно в той степени, о которой говорилось раньше. Если трагедия и присутствует, то очень скромно и ненавязчиво, она, трагедия, как шум ветра в поле: побежал по травам и оставил за собой сомнение — был ли этот порыв или нам только показалось… Еще раз повторюсь — вещь сама по себе простая и легкая, потому и не требует от себя нравоучительства и оплакивания во весь голос, как в классических трагедиях или на русских похоронах, где чем громче бабы оплакивают усопшего, тем ярче выказывают свое отношение к происходящему, что, на мой взгляд, является ярким примером показной скорби. Нам не надо рвать на себе волосы и царапать лицо ногтями — в нашем случае похороны прошли незаметно и тихо. Смерть его никто не заметил, кроме одного, кто ее почувствовал, и этим одним был сам sapiens, но рассказать об этом он не успел, да и кому было рассказывать?

У sapiens?а была тихая непродолжительная и почти незаметная жизнь в шумном мире людей, и пышные похороны устраивать ему не надо. Он скромно возник среди нашего мира и нелепо ушел из него, оставив после себя только закладку в книге.

А теперь все это можно повторить с противоположным смыслом, добавляя только два слова — скромно и ненавязчиво.

Музыка может быть почти незаметной, как бы существующей в подсознании зрителя. Это оправдано хотя бы тем, что может быть музыкой самого цветка, его дыханием, биением сердца (к сожалению, приходится использовать терминологию людей, но я не знаю языка цветов).

Человеческое начало в любом случае будет преобладать как в музыке, так и шумах (конкретных и трансформированных или адаптированных под цели), но это не должно смущать. Тут необходим дифференцированный подход, например, газеты, выброшенные из машины и летящие к цветку, сопровождаются голосами, потоком речей, можно сделать из этого песенный строй, который при всем хаосе звуков и слов нес бы в себе стройный музыкальный ряд, хоровой или песенный.

Хотелось бы, чтобы музыка не навязывала зрителю отношения к происходящему, иначе невольно возникнет ощущение нравоучения, а служила бы системой примирения и осознанием человека своего скромного места в мире среди всего остального на Земле.

Хотя все это не догма и неукоснительный план к действию, а просто пожелание отнестись к написанию музыки нежно, скромно и трепетно.

«Sapienti sat» — мудрому достаточно, как говорили римляне. Это не издевка, а искреннее пожелание, на основе довольно бредовых и сумбурных идей написать умную, простую музыку. Говоря «простую», я не имею в виду упрощенную, доступную, здесь нужно решить довольно сложную задачу, все равно что написать новую одиннадцатую заповедь в Евангелие. Это просто по форме, как не убий, не укради… но по сути своей в простоте этой заложен глубочайший смысл, лишенный пафоса и вычурности. Слово простое, как и музыка, полно внутреннего смысла и энергетики. Вот и хотелось бы, чтобы величие простоты прозвучало в нашем фильме.